Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

Через прозрение второго порядка я видел, как по городской стене несется шар света с немыслимой скоростью, и когда он приблизился, я увидел ту, что не надеялся уже увидеть никогда. В белом подвенечном платье, что сияло словно солнце, она практически летела по стене, а из её рук вырывался луч золотистого света, что уничтожал сотни наших врагов. Магистр света Ингрид была словно богиня, что спустилась к нам с небес, та, что дала нам луч надежды. И этот луч надежды бил без промаха, разрезая пополам огромные туши мамонтов, сжигая носорогов целиком, в воздухе за секунду запахло паленым мясом.

А Ингрид стояла уже у самого провала, и о боги, как же она была прекрасна в этот день, когда вокруг проливалась кровь. Магистр света, словно невеста в белом платье, в золотых украшениях и даже её волосы, заплетенные в косу, были украшены. Она пришла на смерть, словно на праздник, и несла смерть нашим врагам с улыбкой на лице.

Рев великанов с торжественного сменился на испуганный, смертоносный луч убивал всех, невзирая ни на защиту, ни на уровни. Никто не мог выдержать попадания луча сконцентрированного света, что излучали руки магистра света. Воинов и боевых животных от попадания луча разрезало напополам, либо отрезало конечности и они мгновенно начинали полыхать огнем, а у пролома стены уже были горы трупов носорогов, мамонтов, так и не сумевших достичь наш строй. А великаны и маги народов ледяных пустошей, что шли последними, с криками обреченности бросились от пролома, стремясь спасти свои жизни. Но было уже поздно, девушка в белом платье невесты не давала никому уйти, испепеляя своим лучом каждого, до кого могла достать.

— Победа. — Кто-то, стоя в строю, сначала шепотом произнес заветное слово, о котором старались даже не мечтать, а потом поднялся радостный рев сотен глоток. — ПОБЕДА!

Но я не кричал вместе со всеми, а наблюдал, как бродит за стенами луч света и как забирает жизни. Сквозь метель и летящий снег я не сразу заметил его, он шел не спеша, огибая сотни трупов, как великанов, так и боевых животных. И когда в него в первый раз попал луч света, то я его потерял и расслабился, понадеявшись, что он умер. Но нет, через мгновение, я вновь увидел темную фигуру, что неспешно продвигалась к пролому в стене. Он не был великаном, но был намного выше любого воина народов ледяных пустошей. Когда луч сконцентрированного света вновь попал в него, я увидел сквозь метель, через второй порядок прозрения, как луч бессильно стекает по защите воина, что так и продолжил неспешно приближаться к пролому стены.

— Ингрид, уходи! — Что было сил, заорал я, поняв, кого мне напоминает эта фигура, и я знал, что произойдет дальше. Но я попытался все-таки это предотвратить, вновь и вновь крича магистру. — Ингрид! Ингрид! Уходи!

Она повернулась к нам, стоя на стене, словно всё-таки услышала сквозь крики сотен воинов мой голос, она улыбалась, а из её груди, пробив белоснежное платье, торчал острый, стреловидный кусок льда. Наступила тишина, несмотря на расстояние, каждый воин видел, как течет кровь по белоснежному платью, как медленно падает на спину светлый магистр, и каждый осознавал, что до победы еще очень далеко, ведь вместе с Ингрид умерла и надежда.

Командир отреагировал на падение Ингрид на стену моментально, осознав в приближающемся расплывчатом пятне смертельную опасность

— Сомкнуть щиты! Шаг вперед! — Прозвучал командирский голос, а перед моими глазами все стояла Ингрид в окровавленном платье, с куском льда, торчащим в груди.

Стоявший сзади меня здоровяк толкнул меня щитом в спину, и я сделал шаг вперед, а потом еще и ещё шаг, и через мгновение я уже бежал вперед со щитом и копьем. Мне кричали, пытаясь остановить, но мне было плевать на эти крики. Не испугали даже залпы стрел, что выпустили в сторону воина, который убил дорогого моему сердцу человека. В моей голове проносились разные мысли, я хотел помочь Ингрид, как когда-то помог Кьярте, но я мог отдать только лишние уровни. А сейчас я имел всего лишь десятый уровень, что был пределом для моего возраста, но не был лишним, мне нечего было ей отдать. Я не мог её спасти, и поэтому я знал, что она уже мертва. С таким ранением не выжить, даже если бы тебя лечил архимаг жизни.