ПереКРЕСТок одиночества – 3

Вот только каждый из пришпиленных под стеклом видов был… крохотных размеров. Червь – обычный по размерам крупный дождевой червь, разве что непривычного цвета и вида. Чуть больше его крылатая взрослая форма. Про кожаный бурдюк и «бабочку» ничего не могу сказать, потому как не сталкивался. А вот медведь… медведь был размером с нашего земного суслика. И, судя по всему, им он прежде здесь и являлся – занимал его биологическую нишу.

Я окончательно в этом убедился, когда просмотрел на том диковинном проекторе обнаруженную рядом с коробкой стеклянную «шайбу» – здешний носитель видеоинформации. На короткой и полной чудесных природных звуков записи поочередно демонстрировались эти же виды в живом состоянии. Летняя теплая пора, зеленая трава, высокие деревья, по рыхлой земле довольно быстро – раз в пять быстрее земных аналогов – ползет стайка червей. Вот они добираются до останков поистине здоровенного жука с множеством лап и начинают вгрызаться в него. Вот над травой ловко парит «стрекоза» – крылатый червь, кидающийся стремительно вниз, ударяющий и подхватывающий вялые комки какой-то тугой слизи, которые я бы назвал моллюсками без раковины – чем-то похожи. А вот из темноты кустарника «выстреливают» две лапы, цепко хватая сразу горсть лакомящихся падалью червей. Рывок… и вместе со схваченными червями перемещается и камера. Становится виден мирный жирный сурок, что, лежа на пузе, наслаждается трапезой. Следующий кадр – на мокром от росы или недавнего дождя полосатом желто-зеленом листе покачивается кожаный бурдюк. Перед ним вяло шевелятся концы частично спрятанных в «горле» щупалец, что похожи на розово-красную массу тех самых подобий моллюсков… На лист беззвучной тенью падает крылатый червь и… оказывается в плену щупалец, что медленно, но неотвратимо втягивают его внутрь ходящего ходуном бурдюка.

Вот так…

Чуть повернув голову, я уставился на вздымающуюся к небесам громаду Столпа, чей приглушенный шепот едва слышно шумел в моем мозгу.

– Два варианта, – хрипло произнес я, с трудом выдавливая слова через саднящее от морозного ожога горло. – Либо мы уменьшились до размера насекомых… а ведь я когда-то мечтал пойти по стопам Карика и Вали… либо же ты постарался… Признавайся, здоровяк… это ведь твоих рук дело?

Гигантизм.

Островной гигантизм. Но тут скорее болезненный гигантизм.

– Да, – кивнул я своему отражению в небольшом зеркале. – Да… Вряд ли мы стали меньше. А вот те виды, что почему-то выжили после того, как здесь все промерзло к чертям… эти виды увеличились в размере в сотни раз. Или в тысячи? Была стрекоза – а стала крылатой тварью, что способна утащить взрослого человека в верхотуру…

Решив, что достаточно поупражнял пострадавшее горло, я продолжил дальше уже мысленно.

До появления Столпа… какая местность здесь была?

Такая же снежная? Или что-то вроде средней широты с достаточно теплым летом и в меру холодной зимой?

Висящие над головой искусственные звезды-спутники, что, по моим догадкам, постоянно поддерживают здесь отрицательную температуру, фокусируя всю свою мощь на Столпе… они вполне могли кардинально изменить эту часть планеты, превратив ее в аномальную область. А Столп добавил этой аномальности с лихвой. Ведь именно он вроде как породил здесь когда-то жизнь. Это медузоподобное невероятное существо влияет здесь на все подобно магниту… подобно запущенному на полную мощь реактору, порождая мутации. Попавшие в эту область биологические виды в основном вымерли – по большей части из-за мороза. Но влияющий на все здесь Столп мог добавить живучести некоторым особо восприимчивым видам. Они выжили, чуток изменились внешне и резко выросли. Так ранее безобидные для людей насекомые и обычнейший плотоядный «суслик» стали главной угрозой для обитающих здесь людей.

Гигантизм…

Но на нас он так не влияет – я опять же про людей.

Потерев лихорадочно лоб, подавив желание нырнуть за записями в сумку, я продолжил размышлять, не забывая глядеть на плывущую навстречу полускрытую туманом и снегопадом местность.

Гигантизм…

Нас он не коснулся. Тут хватает высоких стариков, но их рост во вполне обычных рамках. Никаких гигантов не встречал. Даже среди здесь рожденных людей – тех добрых, улыбчивых и чуток отсталых бедолаг, что помогают разносить похлебку по Центру и Холлу. Они – главный показатель. Вся их жизнь – с зарождения в материнской утробе – протекала здесь. И у них вполне обычный рост, вполне обычное телосложение.

Это что-то говорит?

Да. Это говорит о многом. Факт. Я не ученый, но все же прочел немало «легконаучного» чтива для расширения кругозора и повышения эрудированности. Каюсь, что делал это в первую очередь для того, чтобы среди интеллектуальной части моего круга общения не прослыть туповатым кретином, что думает лишь о деньгах. В наше время немодно быть Шерлоком Холмсом, что предпочитал держать в своей памяти только профессионально полезную информацию. В наше время надо знать обо всем понемногу.