Перекресток: путешествие среди армян

Фидаин пел, прижимая ко лбу сжатый кулак, и, когда он поднял глаза, оказалось, что они полны слез.

— Hay aghjik… Hay aghjik…

Позже я пошел вместе с Гамлетом в деревенский клуб. В одном углу группы мальчиков играли в настольный теннис и карамболь. На облупленных стенах висели портреты авторитетов былых времен в строгих костюмах и галстуках. За этим залом располагался небольшой кинотеатр, где человек тридцать-сорок смотрели какой-то футуристический мультфильм, мелькавший на самодельном экране. Гамлет провел меня в боковую комнату, отделанную заметно богаче. Обитые красным бархатом банкетки стояли вдоль стены, а позади бара находился блок электронного оборудования. Гамлет поставил кассету с синтетическим советским роком. Это была комната партийного руководства. Сейчас она находилась в запустении.

На мгновение фидаин испытал чувство собственного могущества. Гамлет раскинул руки и усмехнулся:

— Здесь хорошо, да?

Вошли два фидаина и опустились на банкетки. Гамлет спросил меня:

— Хочешь посмотреть видеофильм?

— Какие видеофильмы у вас есть?

— Есть с женщинами, есть с борьбой.

— На ваш вкус, — сказал я.

— Хорошо. Возьмем про борьбу. — Он засмеялся, но не вкладывая в это никакой иронии, скорее просто от хорошего настроения.

Это был отвратительно тягучий американский фильм, продублированный на русский язык. Дубляж был не синхронный, а ленту крутили так часто, что все цвета пожелтели. История сама по себе была о тренировках чрезвычайно крутого десантно-диверсионного отряда. Их, безоружных, оставили на холме, и отряды бойцов из разных стран и эпох поочередно атаковали их холм, чтобы взять его штурмом. Здесь был представлен первобытный человек с луком и стрелами, римские легионеры, вооруженные копьями, и даже рыцари с мечами. С одной стороны группа монголоидов — мастеров карате с воинственными криками карабкалась вверх по склону. Некоторые новички оказались не на высоте и вскоре лежали на земле, стонущие или мертвые, но самые крутые из защитников выжили. Им пришлось оставить холм и бежать, обливаясь потом, через какую-то выжженную солнцем полупустыню. Я как раз думал о том, что этот фильм — неплохая пародия на армянскую историю, когда мальчик отодвинул черный бархатный занавес, висевший перед входом, и что-то крикнул.

Фидаины вскочили и схватили оружие. Я выбежал в зал. Вместе с ними люди покидали свои места, а мальчики бросили игру: мячик для пинг-понга подпрыгивал на полу.

Снаружи на террасе было темно. В воздухе зависло напряженное ожидание. Затем в лесу, расположенном ниже деревни, раздалась автоматная очередь. После нескольких секунд тишины над нами вспыхнул красный след трассирующего снаряда. Крики ярости донеслись из небольшой толпы.

Гамлет вскинул руку к небу:

— Смотрите! Видите, что делают эти турки?

Я кивнул, хотя, строго говоря, трассирующий снаряд был выпущен сзади, с армянской стороны.

Мы уехали из клуба в джипе Гамлета. В темноте до меня доносились звуки автоматных очередей, а потом один или два взрыва снарядов. Мы поехали к дому Гамлета. Его жена уже стояла в дверях, и слабый свет, падавший из комнаты, озарял ее фигуру. Она протянула ему автомат Калашникова и пластиковый пакет с запасными патронами: его дочь сделала шаг вперед и застенчиво подала ему ремень, который он пристегнул к ложу и стволу. Он нагнулся и погладил девочку по голове. Никто не произнес ни единого слова. Мы поехали за остальными. В каждом доме на пороге стояла женщина, держа наготове оружие и пакет с боеприпасами. Затем мы снова погрузились в темноту улиц, не слишком хорошо понимая, что происходит.

Я повернулся к Гамлету и спросил:

— Что происходит?

Он пожал плечами и покачал головой.

Мы заняли позицию на нижнем конце деревни, усевшись в линию спиной к складу бывшего молочного кооператива. Ночь была ясная и прохладная, и яркие звезды рассыпаны по небу. Внизу, в долине, я различал огоньки нескольких азербайджанских деревень. Где-то выше нас лаяла собака, но стрельба прекратилась.

Гамлет прополз несколько ярдов вокруг здания до того места, где оно фасадом было обращено к долине. Он говорил по двухканальному радио. Я слышал, как он спросил, что происходит. «Чэгитэм», — протрещало в ответ — «я не знаю».

Затем снизу снова раздалась автоматная очередь. Гамлет выстрелил наугад в сторону деревьев и ждал. На стрельбу ответили, и я слышал, как две или три очереди, не причинив никому вреда, просвистели сквозь листья березы у сарая. Над нами вспыхнула целая линия трассирующих снарядов, и снова раздались взрывы, затем откуда-то из верхней части долины донеслись крики и снова стрельба. Радио Гамлета зашипело, и кто-то спросил его, что происходит. Он ответил, что не знает.

Снова тишина. Залаяла собака. Гамлет вновь занялся своим радио, но оно теперь не действовало. Он вновь отполз к нам и, покачав головой, закурил.