Перекресток волков

Том молчит, теребя тонкую цепочку. Я почти слышу его мысли. Он зовет богов. Любых, волчьих и человеческих. Всех. Но боги так и не придут…

Тьма и свет. Возвращение…

Бэмби сидел, обхватив себя руками, словно пытался согреться.

— Этот мальчик, Эд, он твой дядя, да?

— Да. Он — отец Лизы.

— А где он сейчас? Он ни разу не приходил к вам в дом.

— Эдвард где-то в городе. Лина говорит, должен скоро вернуться.

— У них были хорошие отношения с твоим отцом?

— Конечно, хорошие, — я в недоумении посмотрел на Бэмби. — Если ты еще не заметил, то моего брата назвали в честь дяди.

— А тот кулон? Клык? Это его ты носишь сейчас? Это память об отце?

Эти слова обожгли мне сердце. В который уже раз я подумал, что ношу на шее убийцу своего отца.

— Это наследство Белого Волка. Говорят, когда старая ведунья на коленях молила бога о спасении племени, он дал ей свой зуб — свои силу и знание. С тех пор у наших волчат левый клык вырастает только в день шестнадцатилетия — как символ Силы, которую мы получаем вместе с ним. И еще говорят, что Клык впитал в себя кровавый рассвет той последней ночи. Он сам выбирает своего хозяина, и это всегда сопровождается чьей-то болью и чьей-то смертью.

— У вас много преданий, — еле слышно заметил Бэмби.

— У нас много бесполезных преданий, — возразил я. — К тому же вторая их половина придумана в оправдание первой. Мы слишком стары, чтобы хранить верность собственному Богу, и слишком искренне верим в вишневое небо, чтобы забыть о нем навсегда. Мы противоречивы и привередливы, как дети. И с нами, как и с нашими преданиями, нелегко иметь дело.

— А ты?

— Что — я?

— Ты веришь в бога?

— Странный вопрос… Верю, конечно. А ты что, нет?

— Вот уж никогда бы не подумал, что ты религиозен, — Бэмби улыбнулся.

Я коснулся Клыка, чувствуя, как он дышит в унисон со мной.

— Белый Волк спас мне жизнь. Я не просто верю в его существование, я знаю, что он существует. Но это не имеет никакого отношения к религиозности.

Бэмби задумался, потер шрам на щеке, потом переспросил на всякий случай:

— То есть ты хочешь сказать, что собственными глазами видел бога?

— Да.

— Ну и какой он?

Я немного помолчал, вспоминая.

— Высокий… наверное, очень сильный… Я имею в виду физическую силу… Он носит джинсы и белые футболки. И еще — черный рваный плащ. У него белые волосы и зеленые глаза. Он тоскует, как и все мы, — по чужому небу. И знаешь, мне показалось, что он очень устал.

— Такое чувство, что ты описываешь самого себя.

Я засмеялся.

— Нет. Нет, Бэмби, не себя, конечно. С чего ты это взял?

— Больно уж вы похожи…

— Джинсы и футболки — униформа для половины человечества и почти всех волков.

— Я не об этом… Ладно… А когда ты его видел?

— В ту ночь, когда мы умирали с тобой в лесу, помнишь?

— Еще бы не помнить, — Бэмби зябко поежился, потом скептически добавил: — И еще я помню, что у тебя была горячка…

Я невесело усмехнулся.

— Я знал, что ты мне не поверишь. Оно и правильно. Зачем тебе наши боги? Ты и своих-то не признаешь…

— Вообще-то я пытаюсь поверить во все, что ты говоришь, — Бэмби тоже усмехнулся. — Но очень трудно изменить свои представления о реальности. Даже если дал слово… а ваш бог, он какой? Хороший?

Клык затаил дыхание и как-то вдруг сразу похолодел.

Мой бог придумал талисман, убивший моего отца. Мой бог чуть не убил моего друга. Мой бог…

Вместо ответа я лишь мотнул головой. И Бэмби каким-то образом понял, что я не отвечу.

— Что случилось с твоим отцом потом? — помолчав немного, спросил он.

— Потом?.. Потом он долго искал свое племя…

Клык искрился желтым и красным, зло и надменно… и вокруг была только темнота и тишина… Много-много тишины…

— Ты кто такой?

У мужчины, задавшего вопрос, раскосые черные глаза, тонкие губы, острый нос и худое гибкое тело. Он насторожено оглядывает переулок и, кажется, игнорирует парнишку перед собой.

— Меня зовут Том.

— Очень приятно.

В его голосе совсем нет дружелюбия.

— Том Вулф.

— Вулф… — раскосые глаза останавливаются, наконец, на собеседнике. — Вулф… Понятно…

— Что понятно?

— Новости быстро распространяются… Кто-нибудь еще выжил, кроме тебя?

— Только брат.

— Дом сгорел?

— Да.

Мужчина, что-то вспоминая, хмурится.

— Но нам сказали, что все погибли.

— Я был на охоте… Эдварда отправили встречать меня… вместе с Клыком.

— Клык! — в голосе мужчины прорезается надежда. — Клык у тебя?

Том расстегивает рубашку. Талисман спит, и цепочка холодна, как лед.

— Да.

Мужчина протягивает руку, но коснуться Клыка не решается.

— Он выбрал тебя?

— Да.

— Хорошо… Пойдем!

— Куда?

— Пойдем со мной, — настойчиво зовет мужчина. — Тебя будут рады видеть.

— А как же мой брат?

— А что с ним?

— У него волчья лихорадка.

Мужчина поджимает губы.

— Я не хочу, чтобы он умер! — выкрикивает Том, угадывая непроизнесенный ответ.

— Тише! Уже поздно, могут быть неприятности…

— Чего вы прячетесь, словно воры! — снова кричит Том. — Разве вы в чем-то виноваты?

— Замолчи! Пошли, надо разбудить ведунью…

— Как тебя зовут?

Мужчина улыбается. Впервые за все время разговора и, кажется, впервые за долгие месяцы.

— Меня зовут Чен.