Переломы

2 сентября 1997 года

Дорогой дневник!

Мне действительно жалко, что здесь нет Алисы. Может быть, мы часто ругались, но, по крайней мере, раньше папа оставлял меня в покое.

Три дня назад он разозлился. Ты же знаешь, что, когда он орет, поднимаясь по лестнице, это всегда плохой знак. Он отпер дверь и стащил меня за волосы вниз, не объясняя за что. Я кричала, я очень громко кричала, и мама, которая сидела там в кресле, все слышала. Я увидела мамины глаза. Я поняла, что она хотела прийти мне на помощь. Но ты же знаешь, она не может…

Мне еще больно даже оттого, что я пишу. Папа втащил меня в ванную комнату на первом этаже, привязал ремнями, а потом… Ты не поверишь, но он открыл на полную мощь горячую воду. Я была одета, но мне казалось, что меня режут ножом. Я так громко кричала, что сорвала голос, а руки и лицо у меня стали ярко-красными. Он звал Алису, он без конца звал ее и плакал. Потом он отвел меня в мою комнату и снова запер.

Можно подумать, что он считает меня виноватой в исчезновении Алисы. Я возненавидела его и думала о том, что хочу его убить. Всю ночь я представляла себе, как в его живот втыкается большой нож. Еще раз, и еще, и еще… Прости меня за такие мысли, дорогой дневник, но сегодня мне стало немного лучше.

На другой день после душа (вчера вечером) он поцеловал меня в щеку и попросил прощения. Он опять плакал. Он ушел спать в сарай.

Дорогой дневник, я начинаю бояться. Он никогда не поступал со мной так раньше, когда здесь была Алиса. Я бы очень хотела, чтобы она вернулась.

Но она все не возвращается. Думаю, что она уже никогда не вернется.

Потрясенная Алиса роняет голову на пол. Ей кажется, что в руках у нее не дневник, а граната, зловещая головоломка, в которую она не решается поверить. Клод Дехане пытал душем и ее сестру. Это написано здесь черным по белому. Пытать свою пятнадцатилетнюю дочь…

Теперь Алиса знает: самое ужасное таится в ней самой. Она знает, что ее болезнь берет исток в психических потрясениях, которым отец постоянно подвергал ее. Наказания, притеснения. «Он никогда не поступал со мной так раньше, когда здесь была Алиса…» И само это исчезновение. Где она была? Что ей пришлось вынести? Алиса не помнит ничего. Ничего…

Она снова утыкается в тетрадь.

8 сентября 1997 года

…Папа продолжает закрываться в коровнике со своим грузовичком, это просто невероятно — сколько времени он там проводит. При этом он каждый раз запирает меня в комнате. Это продолжается уже несколько месяцев. Иногда он закрывает маму одеялом, а потом везет ее туда же, в коровник. Может быть, когда-нибудь придет и моя очередь. И еще… Я все чаще замечаю у себя под окном второго человека. Странный тип в капюшоне, который вместе с папой уходит к коровам. Это слишком, слишком странно, дорогой дневник!

Алиса слегка наклоняет голову. Человек в капюшоне… И правда, она вспоминает, что видела его из своей детской.