Перемещения

"Ты что это здесь уселся, сучёныш? Да ещё и куришь, а у тебя сын, ему табаком дышать вредно, и вообще, в самолёте не курят. А вы что тут дымите, грёбаные ублюдки? Вам что, закон не писан?" - жирная мадама обращалась теперь к трём друзьям. Архистратиг промолчал, но глаза его опасно блеснули. Учуяв назревающий скандал, с задних рядов и из очереди начали раздаваться визгливые женские вопли: "Надымили как в курилке, а у меня аллергия, а у меня сын не переносит табачного дыма! А у меня вообще астма, орала самая жирная и здоровая. Как их вообще пустили в самолёт! Вызовите полицию!"

По проходу уже мчалась стюардесса.

"Лишнее внимание нам ни к чему" - заметил архангел: "Всё дамы, больше не курим".

Он пинком распахнул дверь кабинки, стащил с унитаза бабку со спущенной юбкой и бросил в унитаз сигарету. Остальные курильщики последовали его примеру, после чего Михаил вернул бабку на место и закрыл дверь.

"Всё, больше никто не курит" - и Михаил продемонстрировал окружающим пустые руки: "Хватит орать", после чего подмигнул стюардессе.

Но прекрасная половина человечества прекращать скандал не желала: "Да вы уже здесь накурили, козлины проклятые, вас надо высадить из самолёта, чтобы неповадно было и засадить в цугундер суток на пятнадцать. Правильно, из-за них весь полёт теперь дымом дышать!"

Но супруга безвольного добряка зашла дальше всех, она схватила архистратига за грудки и заорала, дыша тому в нос чесноком и перегаром: "Я держу урода, зовите ментов".

Легким движением Михаил освободился и поднёс к носу неадекватной дамы свой костистый кулак. Вовчик опешил, опасаясь, что архангел оторвёт ей башку у всех на виду, или сделает что похуже, однако Михаил всего лишь навсего разжал кулак у той под самым носом, и она мгновенно заткнулась. Затем он проделал подобную операцию с остальными скандалистками и в салоне самолёта стало абсолютно тихо.

"Что это было?" - поинтересовался Вован.

"Печать молчания на пять лет. Надеюсь, за это время они научаться выражать свои мысли по-другому".

Но агрессивная толстуха не сдавалась, она, теперь уже молча, опять схватила архангела за грудки своими жирными пальцами, унизанными золотыми безвкусными перстнями.

"Это уже несмешно" - констатировал Михаил и повторил свои манипуляции.

Жирные пальцы разжались и лицо неадекватной бабы приобрело скорбное выражение. Михаил взял её за плечи и подтолкнул к безвольному добряку: "Забирай своё сокровище. Ты поди, религиозную литературу не читаешь, а зря, там много умного написано, например: " Жёны своим мужьям - как Господу, потому что муж - глава жены, точно так же, как Христос - Глава Церкви, Своего Тела, и он его Спаситель. И как Церковь подчиняется Христу, точно так и жёны должны во всём подчиняться мужьям (Эфесянам 5:21 - 24)". Мотай на ус, дружок. Я ей поставил ещё и печать покорности на пять лет, за это время не справишься - меры примут и без меня. Нельзя так своих баб распускать, она и сына твоего вырастит таким-же быдлогандоном, а в аду сковородок на всех хватит".

"У нас всё ровно?" - Михаил повернулся к стюардессе.

"Д-д-а" - ответила та, запинаясь.

"Ну и чудненько, больше думаю, скандалов не будет" - и все трое отправились на свои места.

Прилетев на место, друзья подождали, пока схлынет толпа и тоже вышли на улицу. Уже на трапе солнце вжарило так, что с них градом полился пот.

Глава 10.

Отдых в Турции

"Да бля, это тебе не Москва" - произнёс Михаил, ни к кому однако не обращаясь.

В автобусе с открытыми дверьми, который должен был доставить их до аэропорта, было ещё жарче, рубашки и майки стали мокрыми насквозь и теплые струйки пота текли даже в джинсы, но автобус продолжал стоять на месте, поджидая отстающих.

Наконец, на трапе появилась знакомая компания: мужик вёл под руку свою жену, опустившую глаза долу, а другой рукой тащил сына, который вырывался и громко орал, к месту и не к месту вставляя в свою речь пока ещё малознакомые непечатные выражения. Наконец, он подошёл к открытой двери, супруга покорно прошла в салон, а дитятко продолжал громко орать, сопротивляясь до последнего: Не пойду, не хочу, а-а-а, ты, хуй проклятый, отъебись, домой хочу, а-а-а". Михаил поморщился от диких воплей, потом не выдержал, взял цветок жизни за шкирку, поднёс поближе и заглянул ему в глаза: "Если ты сейчас не заткнёшься, огрызок ёбаный, я тебя сам заткну и очень надолго". Дитятя моментально замолчало, и архангел вручил его обратно папаше: "Знаешь мужик, в воспитании нужен не только пряник, но и кнут. Пряниками ты их уже перекормил до тошноты, с этого момента используй исключительно кнут, а то сильно пожалеешь, поверь".

Автобус закрыл двери и тронулся. Зайдя в аэропорт, троица продемонстрировала улыбчивому турку справки о вакцинации и встала в огромную очередь на паспортный контроль. Внутри многочисленные кондеи работали на полную и в зале было даже прохладно. Пот течь перестал, зато мокрые рубашки неприятно липли к телу.

"Ёб твою мать" - ругался Олег: "Когда блядь это всё кончится".