Переносная дверь

– Там дождь идет.

– Тогда почему вы не взяли пальто?

– Забыл.

– А.

Пол сел. Да будь он проклят, если поделится своей захватывающей встречей с этой мрачной дрянью! Но, с другой стороны, он должен кому-то рассказать, иначе его просто разорвет на части.

– Ни за что не догадаетесь, что я только что делал, – сказал он.

– Скорее всего нет, – ответила она, не поднимая глаз. – Если вы не против, я очень занята.

Пол нахмурился.

– Вы ленч ели? – спросил он.

– Нет. Я не ем ленч.

Он не мог поверить своим ушам.

– Вы проработали весь перерыв на ленч?

– Да. И что с того?

– О, ничего.

– Вы хотите сказать, я работала лишний час напролет и все равно безнадежно от вас отстаю. Ну и что, подумаешь!

Шмыгнув носом, она утерлась манжетой.

Полу хотелось сказать: «Я совсем не это имел в виду, и вы это знаете», – но он промолчал, потому что если она и так все знает, то какой смысл возражать? Бросив на худышку обиженный взгляд, который она умудрилась не заметить, он вернулся к работе. Он почти уже полностью погрузился в бумаги, понемногу приближаясь к «смерти собственного я», состоянию подобному трансу, достижимому лишь посредством трансцендентальной медитации или крайне скучной бумажной работы, когда совершенно неожиданно девушка сказала:

– Только не говорите мне, что старший партнер пригласил вас на ленч в отель «Ритц».

Нечасто ему бросали такую подсказку, и вообще все время, что они провели вместе, она вела себя на редкость недружелюбно.

– Сомневаюсь, что он старший партнер, – мягко отозвался Пол. – И это был не «Ритц», а неплохой узбекский ресторанчик за углом. Более или менее настоящий ковурма плов, если, конечно, закрыть глаза на тепличный барбарис.

Ее голова дернулась, будто у пассажира в момент автокатастрофы.

– Вы ходили на ленч с одним из партнеров?

Пол кивнул.

– С мистером... – Он покопался на задворках памяти в поисках имени. – С мистером Червеубивцем, хотя он предпочитает, чтобы его звали просто Рик.

Темно-карие глаза худой девушки сделались круглыми, точно блюдца.

– Почему?

– Прошу прощения?

– Почему он пригласил вас на ленч? Пол пожал плечами:

– Понятия не имею. Возможно, из вежливости или хотел понравиться.

Она поглядела на него с сомнением:

– Придумайте что-нибудь получше.

– Ну, правду сказать, – ответил Пол, – думаю, это и есть истинная причина, потому что большую часть времени он говорил о себе.

– А. – На сей раз это было другое "А". Такое "А" люди говорят, когда им не все равно. – И что же вы узнали?

Пол прикусил губу.

– На самом деле немного, – признался он. – Он рассказал мне длинную историю о том, как бился на дуэли в Самарканде, а потом еще более длинную про то, как жил на природе на Борнео. Думаю, он много путешествует, – добавил Пол, желая продемонстрировать свои аналитические способности.

– И это все?

– Еще ему очень нравится звучание собственного голоса.

– И вы не выяснили, чем, собственно, занимается эта шарашка?

– Эм-м, нет.

– А.

Если между ними и мелькнула крохотная искорка общения, точно вспышка молнии, соединяющая Бога и Адама на потолке Сикстинской капеллы, она только что погасла, не успев разгореться. «А жаль», – подумал Пол и вернулся к своим таблицам, безмолвно проклиная мистера Червеубивца за его беспричинную и непрошеную доброту. Но не успел он снова даже приблизиться к трансу, дверь открылась и вошла красавица.

– Привет, – улыбнулась она Полу, по всей видимости, не обращая решительно никакого внимания на худую девушку.

Вот улыбаться ее уж совсем никто не просил. – Я Трейси, секретарь Каза, мистера Сусловица. Он прислал вам вот это.

«Этим» оказалась карта – чудесная, изумительная карта, истинный шедевр каллиграфии и чертежного мастерства в миниатюре. Подписи были очень мелкими, но при этом совершенно четкими, чертежи (показывающие все четыре этажа) – безупречными, и все до последней детали тщательно обозначено – коридор, окно, огнетушитель, «NB: эта дверь открывается вовнутрь». Едва заметный блеск чернил говорил, что ее нарисовали только что – для него. К карте была прикреплена записка:

ПАК

Как и обещал, посылаю карту. Надеюсь, от нее будет какой-то толк. Выше нос,

Каз.

Записка была выполнена тем же превосходным, каллиграфическим почерком. «Ну надо же!» – подумал Пол, а вслух сказал:

– Спасибо. Это... м-м-м... очень мило с его стороны.

Красавица по имени Трейси добавила к улыбке еще несколько ватт.

– О, Каз у нас очень милый, всегда из кожи вон лезет, что бы кому-нибудь помочь. Я ему передам, что карта вам понравилась.

Пол кивнул.

– Думаю, я вставлю ее в рамку.

Красавица по имени Трейси рассмеялась так, будто никогда не слышала ничего остроумнее.

– Я передам ему ваши слова, – пообещала она. – Его это порадует. Увидимся.

Прошло некоторое время, прежде чем Пол смог оторвать глаза от карты. А оторвав, обнаружил, что буквально пришпилен взглядом, полным чистейшего яда, взглядом, от которого кровь в жилах застыла бы даже у автобуса.

– Каз, – произнесла худая девушка. – И Рик. Приятно сознавать, что хотя бы один из нас тут прижился.