Переписка 1826-1837

Адрес: Николаю Михайловичу Коншину.

647. H. M. Коншину. Конец июня — июль 1831 г. Царское Село.

Вот все № находящиеся еще у меня. Сердечно благодарю за доставление известий, хотя и нерадостных. Нет ли у вас Лит.[ературной] Газ.[еты]? Здоровы ли вы и Авд.[отья] Яковл.[евна]? До свидания.

А. П.

648. В. А. Жуковский — Пушкину. Вторая половина июля 1831 г. Царское Село.

Возвращаю тебе твои прелестные пакости. Всем очень доволен. Напрасно сердишься на Чуму: она едва ли не лучше Каменного Гостя. На Моцарта и Скупого сделаю некоторые замечания. Кажется и то и другое еще можно усилить. — Пришли Онегина, Сказку октавами, мелочи и прозаические сказки все, читанные и нечитанные. Завтра всё возвращу.

Ж.

Адрес: Александру Сергеевичу Пушкину.

649. M. П. Погодину. Конец июля 1831 г. Царское Село.

Любезный и почтенный, не имею времени отвечать Вам на ваше письмо. Уведомляю Вас только, что поручение Ваше, косательно Статистики Петра I, исполнено; Ж.[уковский] получил экз.[емпляры] для великого князя и для себя; [с В[…]] экземпляром, следующим в.[еликому] к.[нязю] Константину, расположил он иначе. Ж.[уковский] представит его императрице. Напишите, сделайте милость, официальную записку его превосх.[одительству] Ивану Павловичу Шамбо (секретарю ее величества) [т[ак] [?]] „Осмеливаюсь повергнуть 204 к ногам ее величества такую-то замечательную книгу и проч.“*

У г.[енерала] Бенкендорфа был я для Вас же, но не застал его дома; он в Ц.[арском] С.[еле] остается, следств.[енно] на днях буду с ним толковать. Покаместь обнимаю Вас.

А. П.

____________

* и доставьте [614] письмо мне.

650. П. В. Нащокину. 3 августа 1831 г. Царское Село.

Отец и благодетель! На днях послал я к тебе Горчаковскую 1,000; отпиши, батюшка Павел Воинович, получил ли всё исправно, да еще покорнейшая просьба: узнай от Короткого, сколько должен я в Ломб.[ард] процентов за 40,000 займа? и когда срок к уплате? Пошел ли в дело Дороховский вексель и здоров ли Корнилион-Пинский? Здоров ли ты, душа моя, каково поживаешь, и что твои? Что ж не присылаешь ты Есауловского романса, [615] исправленного во втором издании? Мы бы его в моду пустили между фрейленами. Всё здесь обстоит благополучно. Жена тебе кланяется.* Портрета не присылает, за неимением живописца. За сим прощения просим.

3 августа.

P. S. Да растолкуй мне, сделай милость, каким образом платят в Ломбард. Самому ли мне приехать? Доверенность ли кому прислать? или по почте отослать деньги? —

____________

* И цалует. Зам.[ечание] Нат.[альи] Ник.[олаевны.]

651. П. А. Вяземскому. 3 августа 1831 г. Царское Село.

3 августа.

Литературная Газета что-то замолкла; конечно Сомов болен, или подпиской недоволен. Твое замечание о Мизинце Булгарина не пропадет; обещаюсь тебя насмешить; но нам покаместь не до смеха: ты верно слышал о возмущениях Новогородских и Старой Руси. Ужасы. Более ста человек генералов, полковников и офицеров перерезаны в Новг.[ородских] поселен[иях] [616] со всеми утончениями злобы. Бунтовщики их секли, били по щекам, издевались над ними, разграбили дома, износильничали жен; 15 лекарей убито; спасся один при помощи больных, лежащих в лазарете; убив всех своих начальников, бунтовщики выбрали себе других — из инженеров и комуникационных. Государь приехал к ним вслед за Орловым. Он действовал смело, даже дерзко; разругав убийц, он объявил прямо, что не может их простить, и требовал выдачи зачинщиков. Они обещались и смирились. Но бунт Старо-Русской еще не прекращен. Военные чиновники не смеют еще показаться на улице. Там четверили одного генерала, зарывали живых, и проч. Действовали мужики, которым полки выдали своих начальников. — Плохо, Ваше сиятельство. Когда в глазах такие трагедии, некогда думать о собачей комедии нашей литературы. Кажется, дело польское кончается; я всё еще боюсь: генеральная баталия, как говорил Петр I, дело зело опасное. А если мы и осадим Варшаву (что требует большого числа войск), то Европа будет иметь время вмешаться не в ее дело. Впроччем Франция одна не сунется; Англии не [на что] для чего с нами ссориться, так авось ли выкарабкаемся.

В Сарском селе покаместь нет ни бунтов, ни холеры; русские журналы до нас не доходят, иностранные получаем, и жизнь у нас очень сносная. У Жуковского зубы болят, он бранится с Россети; она выгоняет его из своей комнаты, а он пишет ей Арзамасские извинения гекзаметрами.

— чем умолю вас, о царь мой небесный —— прикажете ль? кожу,Дам содрать с моего благородного тела вам на колоши,— прикажете ль? ушиДам обрезать себе для хлопошек и проч.

Перешлю тебе это чисто Арзамасское произведение.