Переписка 1826-1837

Рад без памяти и благодарю без ума. Но зачем вы зовете меня в Петербург? Мне довольно Москвы и надолго. — Оставаясь в унив.[ерситете] (где я избран ордин.[арным] професс.[ором] истории), я начну разбирать иностр.[анный] архив, в Пет.[ербург] буду наезжать по мере надобностей. — Главное — исходатайствуйте скорее право-дубинку над архивом. Чтоб я мог брать, читать, [писать] переписывать, извлекать… в волю, до сы́та, до отвала. Важные секреты чай в Петерб.[урге] — но какие же секреты для истории? Ведь это смешно. — Ну пусть отпоют меня, ну пусть отрежут язык на столько линий, сколько угодно! Позволение мне и предписание [архи[вам]] местным властям должно быть написано убедительно и обстоятельно. Напр. я приду к Малин.[овскому] с писцем, с студентом — он пустит: „позволено вам, а не etc. [815]“ Всё предусмотреть и предупредить: дело с человеком 72 лет, архивом par excellence [816], прототипом архива, который думает, что архив, следов.[ательно] и он, тогда только важен, пока неизвестен. — Вот если б Булгаков был там, с тем затруднений не было б. —

Вы пишете, что я буду печатать всё и для себя; но на чей счет?

По моему вот как бы это устроить:

„Для издания таких-то материалов учреждается комиссия“.

Членами сей комиссии всемилостивейше повелено быть такому-то с жалованьем…, такому-то с жалованьем. — На печатание, по мере изготовления, по сметам, имеет отпускаться сумма из Кабинета или…

Члены имеют право etc. [817]

О своем жалованье я не говорю. Пусть назначат, что угодно. Я не имею теперь такой нужды, как прежде, и скажу с солдатами: рад стараться на память о батюшке нашем Петре Алексеевиче. —

Мое дело, повторю для ясности, — разбирать, приготовлять к печати, издавать. —

Поздравляю с праздником, а как зовут вашу Аду, и что вы написали в прошедшем году?

Ваш М. Погодин

1833. Марта 29.

Что вы не упомянули царю [818] о моем Петре при таком благоприятном случае. Бог вам судья. — Я уверен, что он по докладной записке не позволил печатать, думая, что всё печатаемое играется. — Другой причины быть не может: в трагедии всё уже известное у нас и перепечатанное. Нового — форма. — Если б были места непозволительные — ну, делай свое дело, Цензура, торгуйся, вымарывай. — Скажите это Дмитри[ю] Николаевичу. Может быть он возмется при случае объяснить. — Похлопочите.

Да — я и забыл: меня смешивали с Полевым!! — Господи-боже мой! Видал ли кто такой напраслины. Да кто же ругал и обличал этого [сукина сына] больше моего? И я за это страдал! —

Я начал писать в сценах нашу историю от Бориса до Романовых. — Бориса кончил давно. Теперь за Самозванцем.

811. А. П. Ермолову. Начало апреля 1833 г. Петербург. (Черновое)

Собирая памятники отечественной истории, напрасно ожидал я, чтобы вышло наконец описание Ваших Закавказских подвигов. До сих пор поход Наполеона затемняет и заглушает всё — и только некоторые военные люди знают, что̀ в то же самое время происходило на Востоке.

Обращаюсь к В.[ашему] в.[ысокопревосходительству] с пр[осьбою о деле для меня важном]. Знаю, что Вы [неохотно решитесь ее исполнить.] Но Ваша сл[ава принадлежит России и Вы не вправе ее утаивать]. Если в праздные часы занялись вы славными воспоминаниями и составили записки о своих войнах, то прошу Вас удостоить меня чести быть Вашим издателем. Если ж Ваше равнодушие не допустило Вас сие исполнить, то я прошу Вас дозволить мне быть Вашим историком, даровать мне краткие необходимейшие сведения, и etc. [819].

812. И. Т. Калашникову. Начало апреля 1833 г. Петербург. (Черновое) [820]

Искренно благодарю Вас за письмо, коего Вы меня удостоили. Удовольствие [?] читателей [?] коих [?] уважаем есть лучшая из всех наград.

Вы спрашиваете моего мнения о Камчадалке. Откровенность [?] под моим пером может показаться вам простою [?] учтивостию [?]. Я хочу [?] лучше [?] повторить вам мнение Крылова, великого знатока и беспристрастного ценителя истинного [?] таланта. Прочитав Дочь Жолобова он мне сказал: Ни одного из русск[их] ром[анов] я не читывал с большим удовольствием. Камчадалка верно не ниже вашего первого произведения. Сколько я мог заметить, часть публики, которая судит о книгах не по объявл[ениям] газет, а по собств[енному] [?] впечатлению [?], полюбила вас и с полным [?] радушием приняла обе Ваши пьесы [?]. После этого не тревожьтесь мнением П.[олевого], он человек смы[шленый] [?], обязатель[ный] [?] и умный [?], но конечно уж не литератор. Как писатель, он не имеет никакого таланта, как критик повторяет [?] чужие мысли [?] с постоянством [?] упрямого [?] […] хотя [?] всё [?] […] стало [?][…] что [?][…] ошибок […] […] противуречия и бессмыслицы [?] […]

[Романа его я не читал, но судя по его Истории знаю, как он должен быть ниже Камчадалки и Доч.[ери] Ж.[олобова].]

[Публика его любит единственно за его дерзость и потому что глупцы с благоговением слушают человека, который смело всё бранит, и думают: то-то умник! —]

813. M. П. Погодин — Пушкину. 12 апреля 1833 г. Москва.

Прочесть все.

С просьбой к вам!