Переписка и деловые бумаги

Чу! M-me Бонье приехала. Значит, писать больше нельзя, баста! Обними меня, дусик, прижмись ко мне, а я тебе шепну на ухо какую-нибудь чепуху.

Пиши, актрисуля.

Твой А.

Сборы хорошие, Вишневский торжествует?

Прости мне эти поганые кляксы.

На конверте:

Москва

Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

3939. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

28 декабря 1902 г. Ялта.

28 дек.

Здравствуй, актрисуля милая, господь с тобой. Свадьба уже кончилась, поздравляю и тебя, и молодых. Ты пишешь, что Володя странно чувствует себя с бутафорией, т. е. с приданым. Это так понятно! Пять комнат со style moderne, собственный рояль, ванна, чернилица в 80 рублей - все это мещанство для молодого человека, начинающего жить, должно казаться в самом деле странным. Теперь ему надо возможно больше хлопот и забот, иначе он растолстеет и в 40 лет будет выражать искреннее недовольство жизнью.

Зубы у меня болят и крошатся, я еще не кончил возиться с ними и, вероятно, не скоро кончу. Помаленьку покашливаю. Но в общем здоров.

Дягилев прислал письмо и 11 No "Мира искусства", в котором помещена длинная рецензия насчет "Чайки" и вообще моей особы. Прочти, буде найдется.

Ты пишешь отвратительными чернилами, которые склеивают твое письмо; нужно раздирать. И ты не запечатываешь писем.

Дусик мой, когда начну пьесу, напишу тебе. Журавль длинноногий (так ты величаешь в письме своего мужа) пьесу даст, а вот кто будет играть старуху, неизвестно. Я читал, что Азагарова приглашена в какой-то провинциальный театр, да и едва ли она подошла бы к этой роли.

Нагнись, я поцелую тебя в затылочек и в голову. Обнимаю тебя. Заводить испанца не позволяю, идти в испанки тоже не позволяю. У тебя есть один мавр, которого ты должна любить. И этот мавр целует свою дусю.

Твой А.

Как Фомка? Маше он нравится, но она говорит, что это не настоящий такс, а помесь.

На конверте:

Москва.

Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

3940. С. П. ДЯГИЛЕВУ

30 декабря 1902 г. Ялта.

30 декабря 1902.

Многоуважаемый Сергей Павлович.

"Мир искусства" со статьей о "Чайке" я получил, статью прочел - большое Вам спасибо. Когда я кончил эту статью, то мне опять захотелось написать пьесу, что, вероятно, я и сделаю после января.

Вы пишете, что мы говорили о серьезном религиозном движении в России. Мы говорили про движение не в России, а в интеллигенции. Про Россию я ничего не скажу, интеллигенция же пока только играет в религию и главным образом от нечего делать. Про образованную часть нашего общества можно сказать, что она ушла от религии и уходит от нее все дальше и дальше, что бы там ни говорили и какие бы философско-религиозные общества ни собирались. Хорошо это или дурно, решить не берусь, скажу только, что религиозное движение, о котором Вы пишете, - само по себе, а вся современная культура - сама по себе, и ставить вторую в причинную зависимость от первой нельзя. Теперешняя культура - это начало работы во имя великого будущего, работы, которая будет продолжаться, быть может, еще десятки тысяч лет для того, чтобы хотя в далеком будущем человечество познало истину настоящего бога - т. е. не угадывало бы, не искало бы в Достоевском, а познало ясно, как познало, что дважды два есть четыре. Теперешняя культура - это начало работы, а религиозное движение, о котором мы говорили, есть пережиток, уже почти конец того, что отжило или отживает. Впрочем, история длинная, всего не напишешь в письме.

Когда увидите г. Философова, то, пожалуйста, передайте ему мою глубокую благодарность. Поздравляю Вас с новым годом, желаю всего хорошего.

Преданный А. Чехов.

3941. А. И. КНИППЕР

30 декабря 1902 г. Ялта.

С Новым годом.

На бланке:

Москва.

Леонтьевский, дом Олениной.

Анне Ивановне Книппер.

Антонио.

3942. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

30 декабря 1902 е. Ялта.

30 дек.

Милая моя актрисуля, пошел сегодня к Островскому, зубному врачу, кончать дело; он осмотрел зуб, запломбированный неделю назад, и сказал, что надо бы переменить пломбу, получше бы сделать. Вынул пломбу, а в это время пришли к нему по делам еврейского кладбища (он еврейский староста) и увели его к покойникам, а я вернулся домой без пломбы, злой, полубольной. Как тебе это понравится?

Получил милое письмо от Батюшкова. Вообще в эти дни я много получил писем. У Маши сегодня сильно болит голова. Пришли индейки и утки, выписанные m-me Бонье из Курска, но есть их не придется, так как они провоняли.

Да, дуся, новые полотенца хороши, спасибо тебе, хозяечка моя. Нежность, которая, по твоим словам, сидит во мне где-то на дне, я выпускаю из себя всю целиком, чтобы приласкать тебя и приголубить за эти полотенца, за твое письмо и вообще за то, что ты моя жена. Если бы мы с тобой не были теперь женаты, а были бы просто автор и актриса, то это было бы непостижимо глупо.

Варавка прислал две карточки, одну очевидно для тебя.

Опять мне что-то нездоровится сегодня. Ну, ничего, пустяки. Благословляю тебя, моего дусика, обнимаю.

Твой А.

На конверте:

Москва.

Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

3943. Е. З. КОНОВИЦЕРУ

30 декабря 1902 г. Ялта.