Переписка и деловые бумаги

Радуюсь, что мои штуки в "Петербургской газете" нравятся Вам, но, аллах керим! своими акафистами вы все окончательно испортили мою механику. Прежде, когда я не знал, что меня читают и судят, я писал безмятежно, словно блины ел; теперь же пишу и боюсь...

Жалею, что не познакомился короче с Голике. Кланяйтесь ему.

Когда приедете в Москву? Вы вот что сделайте: женитесь и валяйте с женой ко мне в мае на дачу, недельки на две. Дам Вам и комфорт, и природу, и уезд, и стол для письма... что хотите! Купите большие сапоги... Лейкин не будет пускать Вас, но Вы наплюйте... Возьмите отпуск. Обещаю, что Вы освежитесь и великолепно поглупеете. Скучно всю жизнь быть умным... Жену предупредите, что скучно не будет: пианино и проч.

12-го была Татьяна. Того же дня я был шафером у одного доктора. 17-го я имел честь быть именинником... Наконец-то кончились мои святки! Продолжись они еще на неделю, я пошел бы по миру. Сейчас в кармане - ни гроша. Помолитесь за меня.

Не говорите пока Лейкину: меня пригласили в "Новое время". Когда начну работать там, не знаю. Пишите мне... Я в долгу не останусь. В заключение кланяюсь Вам и Вашей невесте.

Петербург хороший город. Еще приеду Ваш А. Чехонте.

Не налепил ли я в потёмках к своему письму вместо 7-микоп. марки 2-хкоп.? Обе они одноцветны. Это со мной случается.

Высылайте письма не заказными, а просто.

* Рядом со строкой, слева - помета Чехова: наврал

135. Н. А. ЛЕЙКИНУ

19 января 1886 г. Москва.

86, I, 19.

Как ни старался, добрейший Николай Александрович, попасть Вам в жилку послать рассказ к понедельнику, но не успел. Много всякой работы, да и не клеилось писанье. Шлю сейчас рассказ. Если успею, то завтра пошлю с курьерским мелочей.

Посылаю Вам темы. Николка опять размокропогодился и набрал заказов из "Сверчка". Клялся мне, что некогда... На одну тему он начал прелестно. Начал и, по обычаю, не кончил.

Вы говорите, что я пишу так, словно отвязаться хочу... К чему это говорить? Если мои письма не всегда удачны, то это объясняется очень просто: не умею писать писем. Всегда в письмах я или недописываю, или переписываю, или же пишу чепуху, не интересную для адресата. Такова у меня natura.

Сегодня послал Вам посылку, содержащую очень мало съедобного, сам же я на днях получил посылкой хохлацкое сало и хохлацкие колбасы... Я счастливее Вас...

Я банкрот... Денег, хоть удавите, нет... Просто хоть в альфонсы нанимайся. Когда месяц кончится, Вы поторопите Вашего казначея утолить мою жажду. Как зовут Буйлова? Буду ему счет посылать.

Сколько подписчиков у "Будильника" и "Сверчка", честное слово, не знаю, иначе написал бы. Почти нигде не бываю и ни с кем из газетчиков не видаюсь. Когда узнаю, напишу. А отчего стрелялся Петр Иваныч, никому не известно. Стрелялся, вероятно, по причинам, вытекшим "из глубины внутреннего миросозерцания".

Получил от Агафопода письмо. Трудно живется бедняге... В декабре Вы обещали мне прибавить ему...

Неужели и теперь Билибин не получил моего письма? Он много потерял, что не получил моего первого письма, которое я писал в подпитии, распираемый благонамеренными чувствами... Спьяна, должно быть, вместо 7-микоп. марки наклеил 2-хкопеечную, ибо были потемки, а впотьмах все кошки серы и все марки семикопеечны... Вообще на святках акцизному ведомству посчастливилось: приходилось пить чуть ли не каждый день...

Тема для передовицы: По поводу юбилеев.

Луна, глядя на Землю, презрительно улыбается.

- Когда же, наконец, мой юбилей будут праздновать?

Если эта тема не годна, то ее можно взять для мелочишки "Юбилей Луны". Порекомендуйте И. Грэку.

Надо спать. Над моей головой идет пляс. Играет оркестр. Свадьба. В бельэтаже живет кухмистер, отдающий помещение под свадьбы и поминки. В обед поминки, ночью свадьба... Смерть и зачатие...

Кто-то, стуча ногами, как лошадь, пробежал сейчас как раз над моей головой... Должно быть, шафер. Оркестр гремит... Ну чего ради? Чему обрадовались сдуру?

Жениху ... такая музыка должна быть приятна, мне же, немощному, она помешает спать.

Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. Собакам от моего имени дайте по лишнему кусочку. Дайте Апелю возбудительного.

За сим прощайте.

Ваш Чехов.

136. Н. А. ЛЕЙКИНУ

28 января 1886 г. Москва.

1886, I, 28.

Письмо Ваше получил, уважаемый Николай Александрович, и спешу на него ответить. Вы очень мило сделали, что написали мне, ибо я целую неделю ждал Вашего письма.

Прежде всего о книге. Тонкости, которые сообщаете мне Вы про Худекова, не казались мне толстыми до получения Вашего письма... Значение их было для меня темно иль ничтожно... Вообще я непрактичен, доверчив и тряпка, что, вероятно, Вы уже заметили... Спасибо Вам за откровенность, но... все-таки я не могу понять: к чему нужны были Худекову все его тонкости? Чем я мог заслужить их?