Переписка с О. А. Бредиус-Субботиной. Неизвестные редакции произведений. Том 3 (дополнительный). Часть 1

Как радостно я приняла твои листочки из поминания¹⁴⁹. Я тоже подавала просфорку за тебя. И каждое воскресенье батюшка молится по моим запискам. Я тоже задумала о Евангелии… как это странно… Я только его не смогла к себе применить. Сегодня получила письмо от дочки священника¹⁵⁰, — она не знает ни адреса Bauer, ни даже того факта, что брала уроки. В каком городе она живет, — я иначе узнаю, только бы город знать… Сегодня мама пишет тебе письмо, но мне не показывает и к себе не пускает (?!)… Скажешь, о чем она тебе пишет? Я любопытствую… И еще: я не поняла словечка-глагола из 3 букв, которое ты хотел бы мне «на ушко» объяснить… Видимо я его не слыхала. О том, как я понимаю «ewige Weibliche», — я могла бы много сказать. И напишу. Я написала тебе несколько писем (4–5) с моей жизнью. Но не знаю, посылать ли. Ты мне тоже не все говоришь. А торгуешься. «Узнаешь, если…» И это напоминает мне пошленькую песенку «Wenn Du alle Wunsche mir erfullst, — dann — horst Du alles, was Du horen willst!»[95] Ну, послушай, неужели ты торгуешься. А впрочем: не надо. Это очень тонко. И «пошлых песенок» — ни к чему! — Пришли же себя хоть маленького! Что за упрямство. Неужели нет любительской? Ваник, ни за что не посылай изюму, и вот почему: я его н_е люблю. А ты его так любишь! Я никогда не ела изюма, только в куличах. Я вообще не очень люблю сладкое. И не надо же духов! Я прошу! Не надо баловства! Ну, право! Мучаюсь твоим холодом в квартире. Почему ты не завел печку чугунную? Она так практична. У нас жара, а топим деревом. Только наверху холодно. Завтра еду с мамой к Фасе

¹⁵¹. Сегодня молодочка (еще 1/2 года нет) снесла 1-ое яичко. Ма-ленькое и с кровью! Мамина гордость! Получил мои безумные письма? Цветы? Еще нет? Жаль, если опоздали.

[На полях: ] Когда «Паша» говорила «измус»¹⁵² — мне представлялся изюм! В_и_ш_н_я — точно, очень сочно!

Целую, твоя Оля

65

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

12. XII.41

3 дня

Светлый Ангел-Хранитель, Оля. Чудесно! Сейчас читаю твое «о жизни», — «конспект». Как ты чудесно даешь _д_а_ж_е_ в схеме! Схема — трудней, чем всей полнотой души. Я не

мог ошибиться, сказав: ты исключительное _я_в_л_е_н_и_е! Пиши — _ч_т_о_ хочешь, _к_а_к_ хочешь. От меня тебе не может быть ни «комплиментов», ни «подарков»: тебе от меня — только — _с_в_е_т_ сердца, сладостная боль его. Прими кротко, — и я это твое приму, как Милость Божию ко мне. Не смей выходить на сырость, после t°, — дней 5–6! Улучшение м. б. обманчивым. Много тебе писал. Эти твои «ins Blaue hinein» — не насыщают, томят. Прости мне (в отчаянии я был и муках) мои жесткие слова о «скольжении». Кляну себя, что послал. Весь твой, пусть безнадежно. И. Ш.

[На полях: ] Вся ты — из романов! Ну, unica![96]!!!

К Тебе его крик: «Напишу тебя, не бывшая»… А ты — _е_с_т_ь!!

Все — ты. Напиши, какой образ видела 10-леткой?

66

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

13. ХII.41[97]

5 ч. вечера

Только что, небесная моя Оля — чудо, Олёль моя… — цветы! Розовая бегония, чудесная! О, ми-лая… как я счастлив! Я целовал прилетевшие ко мне розовые бабочки… — твои глаза, губки, щечки, Олёк, твои, — всю тебя в них _н_а_ш_е_л, — и ласкал! Целую за твое сердце, — мне так было сегодня тяжело, томила тоска, — все о тебе мысли, в тревоге я, — как ты? Сумасбродка, 2-го хотела ехать в город, не оправившись от гриппа! Благодарю сердечко твое, цветок мой, Солнце! Жду писем, о, как жду! Ольгуньчик, _п_и_ш_и_ мне! Твой конспект — чудо! Я захвачен рассказом. Гений ты, во всем — в уме, сердце, — Все-Женщина!

Сердцем творю Тебя. Спешу отправить. После 6 [часов] нельзя. Твой Ваня — Ива — Ив. Шмелев

67

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

16. ХII.41

4 ч. дня

Дорогая, — как благодарю! Не лицо, — _л_и_к_ это! Чудесный лик, — теперь я _в_и_ж_у_ _в_е_с_ь_ Образ Анастасии! Не обмануло меня мое чутье. Ты — светлая, ты — в мечтах-снах являвшаяся отсветом Правды Лика Девы! Это — будь я художником кисти — дало бы несравненную! Превыше всех — во всех веках. Мне вернули все мои «виды», посланные Марине 2 1/2 мес. Кто их вез — оказался «вислоухим». Я поражен благородством-великодушием контроля! Мне вернули даже мое «частное» письмо Н. Я. Квартировой. Нет, есть в Европе чудесные сердца! Твой Ив. Шмелев

[На полях: ] Хоть одно слово! Здорова ли?

Я две недели не знаю, здоровье твое? Господи, я в тревоге.

Твое моление — услышано: это — чудо. Я получил твои небесные глаза!

68

О. А. Бредиус-Субботина — И. С. Шмелеву

16. XII.41

Ваня, голубчик, сердце мое!

Я не могу, не в силах больше так… Как мучительно быть без тебя! Ты пишешь о моем «жестком» письме (22.XI) и о каком-то 23.XI? Я не знаю этого последнего. Что я там сказала? Обидела тебя еще раз? Ну, не зло же! Я не могу, измучилась, — я вся этой тоской больна, я потому тебя терзаю.