Переплет 13 (ЛП)

— Очевидно, ты не должен со мной разговаривать, — начала я, понизив голос и приглушив его. — По крайней мере, моя мама сказала, что тебя предупреждали держаться от меня подальше. В любом случае, я сожалею об этом, — поспешила сказать я. — Моя мать? Она с тобой так обращалась? Я ничего об этом не знала.

— Я думаю, что слова “держись подальше” были выбраны твоей матерью, — съязвил Джонни, засовывая руки в карманы. — И не беспокойся об этом, Шэннон. — Нахмурившись, он добавил: — Я большой мальчик. Я вполне в состоянии позаботиться о себе.

— Но ты все равно сделал это? — Я задала вопрос, ошеломляя себя тем, насколько откровенной могу быть с этим мальчиком, который, по сути, мне незнаком. — Я имею в виду, не держался подальше?

Он медленно кивнул, его глаза были настороженными и неуверенными.

У меня перехватило дыхание.

— Ну, я хотела, чтобы ты знал, что она не доставит тебе никаких проблем. Я рассказала ей о тебе.

— Это то, о чем ты хотела поговорить? — Джонни смотрел на меня с опаской. — О твоей маме?

Я кивнула.

— Это и я разъясню мистеру Туоми, что между нами нет никаких разногласий.

Я тяжело вздохнула и выдавила из себя:

— Я также хотела извиниться за то, как рассталась с тобой прошлой ночью.

Плечи Джонни на мгновение напряглись, а затем я услышала его тяжелый выдох.

— Ты была права, — наконец ответил он. — Я слишком остро отреагировал и плохо справился с этим.

— Может и так, — предположила я, мой голос был чуть громче шепота. — Но тогда я не знала, что для тебя значит играть в регби.

— А теперь ты знаешь? — он спросил низким голосом, грубым тоном. — Теперь ты думаешь, что поняла?

— Нет, не совсем. — Я прикусила губу, прежде чем добавить. — Но теперь я понимаю твой страх, и мне легче понять, почему ты чувствуешь необходимость играть через боль.

Скованность в его плечах вернулась, и он так долго молчал, что я перестала ждать ответа.

— Ну, это все, что мне нужно было сказать, — прошептала я. — Пока, Джонни.

А потом я развернулась и ушла.

***

Как я и обещала себе, после этого я не искала Джонни Кавана.

Я прояснила ситуацию и ушла.

Весь день я избегала коридоры, по которым, как знала, он ходил между уроками — тех, которые наметила в предыдущие недели, — и избегала обеденного зала на большой перемене. Он сидел с огромной толпой игроков в регби прямо у входа, так что у меня не было возможности игнорировать его там.

Это было ненужное избегание с моей стороны, потому что в тех немногих случаях, когда наши пути пересекались в течение дня, Джонни покорно игнорировал меня: никаких улыбок, никакого зрительного контакта. А я, в свою очередь, делала вид, что мне все равно.

Я не должна интересоваться.

Я знала это.

Но я все равно продолжала это делать…

Как мазохистка, которой я и являлась, заинтересовалась им и провела свое расследование во время компьютерного класса в тот день. Поиск в интернете, не говоря уже о сарафанном радио от моих друзей, только укрепил то, что сказал мне Джоуи.

Джонни Кавана — большой человек.

Погрузившись в учебу, я пыталась блокировать все мысли о нем, но это было трудно сделать, учитывая, что он был темой на кончиках языков большинства людей в школе.

Казалось, мне не спрятаться от него.

Когда я призналась Клэр во время обеда, что Джонни подвез меня до дома, ее зрачки расширились так сильно, что я подумала, что у нее вот-вот случится инсульт. Признание, о котором я сразу пожалела, учитывая, что Клэр не оставила это без внимания.

Если она и не задавала мне вопросы о наших разговорах, на которые я бы все равно не ответила, то Клэр показывала на него в коридорах и рисовала сердечки “ Ш.Л + Д.К” в наших тетрадях для домашних заданий.

К счастью для меня, у меня был дар в отвлечении внимания и отрицании, и через несколько часов после ее провальных попыток, Клэр отказалась от получения от меня дополнительной информации. Я была рада, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь знал, насколько я была в беспорядке внутри.

Она знает, что он мне нравится, и это уже достаточно плохо.

Единственной светлой стороной всего этого испытания был тот факт, что Ронан Макгэрри за весь день даже не взглянул в мою сторону. На уроке французского, вместо того, чтобы сидеть позади меня, он сидел на другой стороне класса и покорно игнорировал меня, как будто меня не существовало.

Я не желала ни от кого внимания, тем более от него.

Я не пропустила мимо себя свежий синяк под его левым глазом и разбитую губу, которая, по моим догадкам, появилась из-за Джонни.

Оставлять пальто дома по дороге на автобусную остановку после школы казалось глупой идеей, тем более что каждая деталь одежды, которая была на мне, промокла насквозь.

Нет.

Я покачала головой.

Если подумать, я бы предпочла утонуть.

Это было лучше, чем принять жалкое примирительное предложение моей матери, которое пришло в виде моего пальто.

В другие дни это был шоколад или чашка чая, или новая пара резинок для волос, или какая-то другая форма взятки, данная с намерением заставить меня замолчать.