Переплетение судеб (СИ)

Кажется, так там было написано, да, сын? – в голосе прорезаются стальные нотки, пугающие до чёртиков.

- Да, - я отвожу взгляд.

- То есть, все твои деньги, твое место в нашем бизнесе, все это ты завещал ей, никому ничего не сказав, а через несколько месяцев тебя сбивает машина, когда ты переходишь дорогу на зелёный, так получается?

Мне хватает лишь сил на кивок. Горько-кислый привкус появляется во рту, меня тянет блевать. Это не может быть правдой, она не могла.

- Это лишь догадки отец, - я криво усмехаюсь ему, как же хорошо, что мама не слышит сейчас всего этого, а то бы и она начала кудахтать. – Ты не можешь знать наверняка. Сначала убедись в этом, а потом посмотрим. Быть может это кто-то из твоих врагов решил пригрозить тебе моей смертью, чтобы ты не лез, куда не просят. А может папаша Дженнифер решил убрать единственного, кто мешает посадить его дочь на трон.

- Вот сейчас я вижу, что действительно ничего не знаешь о Дженнифер, - отец разочарованно качает головой. – Этот весь твой сарказм лишь самозащита, я знаю, но это не даёт тебе право так обращаться с твоей женой. Она тоже, как и ты натерпелась в этой жизни всякого. Знаешь, куда она так побежала в такую-то погоду? Или заметил ли ты, что она плакала до того момента, как пришла к тебе в комнату? Ее недосып, уставшее лицо, красные глаза и взгляд, будто мертвый, ты хоть что-нибудь из этого увидел?

Мне хватает сил только на то, чтобы отвести взгляд в окно, где природа совсем разбушевалась: сильный ветер гнет деревья под неестественными углами, угрожая сломать их пополам, гром гремит так, что кажется, вот-вот стекла треснут, где-то вдалеке сверкает молния, и дождь все громче барабанит по окнам и крышам.

- Сегодня ровно пятнадцать лет, как ее мама умерла, - я вздрагиваю. Что? – Сгорела от рака лёгких за каких-то два месяца, врачи ничего не смогли сделать. Скрывала от дочери как могла, а отец ее сроду пропадал на работе, он считал, да и до сих пор считает, что если даёшь ребенку и жене денег, то они счастливы без внимания. Когда ее мать – Кристин умерла, она можно сказать осталась совсем одна, Метт погрузился с головой в работу, не обращая на попытки Дженнифер привлечь его внимания, если верить моему информатору, то он не раз и не два поднимал на нее руку только из-за того, что она испортила какие-то его бумаги, или отвлекла от звонка.

Я сглатываю горькую слюну и думаю, какого черта я натворил? Прошлой ночью я ведь поступил также, как и ее папаша, только если в случае с ним она желала внимания единственного оставшегося у нее родителя, то в моем она просто хотела помочь. А я оттолкнул ее и сделал больно.

- Вы оба изранены судьбой сын, только если у тебя была эта Мелисса, то у неё не было вообще никого. Вы очень похожи. Я понял это, когда увидел ее в первый раз: маленькая, зашуганная, вздрагивавшая от любого движения отца, направленного на нее. Точь-в-точь как ты в детстве.

Морщусь. Вот надо было ему вспоминать мою школу. Ведь пока я не пошел в десятый класс и не подкачался на различных подработках грузчиком меня так и продолжали тыркать, обзывать, а к классу восьмому ещё и избиения подключились. Ни отец, ни сны не дают мне этого забыть.

- Просто, не делай ей больно. Я очень тебя прошу.

***

Джеймс.

Два часа, о которых говорила моя жена, давно прошли. Время близится к позднему вечеру, а ее все ещё нет. Дождь не прекращается с самого утра, и я немного боюсь представить, в каком состоянии будет Дженнифер, в конце концов, после того, что я узнал от отца об ее семье, чувство вины по отношению к ней проявляется с большей силой.

«-Знаешь, сын, - шепнул он мне на ухо, пока мама собиралась, - после всего я уверен, эта девочка мечтала о большой семье, пока ты своим поведение эти мечты не разрушил. Ты хотя бы приглядись к ней, подружись на конец, даже если вы не будете настоящими мужем и женой, и она позволит тебе быть с кем ты хочешь, друзьями-то вы стать сможете. Да и не обязательно с ней будет спать, когда приемник понадобится, ЭКО ещё никто не отменял».

Блядтсво.

Решил помочь матери сосватать нас, чертов старикашка. Наговорил всякой херни про Мелиссу, затем рассказал жалобную историю жизни его любимицы, а теперь ещё и про дружбу заливать начал. Да пошел ты, отец!

Вина мгновенно сменяется жалостью, резко перетекающей в ярость, когда девчонка в одиннадцатом часу ночи открывает дверь и что-то роняет.

- Черт, - тихо шепчет она, вцепляясь в больную ногу, слегка подпрыгивая на здоровой.