Перерождение

— Девяносто девять процентов, таковы расчёты моего кодекса, — ответил пилот.

— Но кодекс тебе даёт один процент на успех, — уточнила она.

— Верно, — кивнул Сергей. — А учитывая тот факт, что я сижу в соседнем кресле, мне этот процент нужно реализовать на все сто.

— Тогда реализовывай, — хлопнул я его по плечу.

— С этим есть небольшая проблема, — ответил пилот.

— Что, опять?! — удивился я. — Надеюсь она последняя?

— Да-да, последняя, — активно закивал он. — Но мне потребуется помощь одного из вас.

— Я готов.

— Ты слишком большой и не влезешь в кресло второго пилота, — объяснил он.

— Возможно я чего-то не знаю, но у меня нет программы управления вертолётами и даже разъёмов для этого не предусмотрено, — сказала Анастасия, забираясь в кресло пилота.

— Нет, вам не нужно управлять машиной с этим я справлюсь и сам.

— Так в чём прикол моего присутствия? В моральной поддержке?

— Поддержка мне определённо не помешает, — нервно усмехнулся пилот, облизав пересохшие губы. — Крейсерская скорость слишком высока, чтобы я мог отвлекаться на её запуск. Если бы мы находились в воздушном коридоре выше небоскрёбов, то, я мог бы и сам справиться. Но полёт между зданий, тут даже мимолётное отвлечение грозит столкновением. Во время полёта я не смогу с вами общаться, поэтому я включу таймер на десять секунд, а затем вы сдвинете вот этот красный рычажок.

Я понимал каково это лететь на крейсерской скорости, когда тебя вдавливает в кресло. Но вот в том, что это можно проделать между небоскрёбами я сильно сомневался. Пилот подключил к шлему ещё несколько дополнительных проводов. Для этого на шлеме открылись два скрытых разъёма.

Пока пилот настраивался, я тоже время даром не терял и покинув кабину управления вернулся в салон. Забравшись в противоперегрузочное кресло я максимально сильно стянул себя ремнями безопасности. Тут не надо быть гением чтобы понять, что нас ожидает нечто похожее на блендер.

Наконец пилот закончил приготовление и настройку оборудования, переведя управление машиной полностью на одного пилота. Сергей несколько раз глубоко вздохнул, а затем запустил таймер обратного отсчёта. Секунды побежали в обратную сторону и когда на дисплее загорелся ноль, Анастасия сдвинула красный рычажок в положение «пуск».

Лопасти вертолёта сложились вдоль корпуса превратившись в нечто вроде крыльев, а сама машина резко пошла вниз. Находясь на большой высоте в воздушном коридоре, который для этого и предназначался, подобные действия были совершенно безопасны.

Но мы-то находились не в воздушном коридоре, а чуть выше стен цитадели. На самом деле всё могло закончиться гораздо раньше и для этого нам не нужны никакие небоскрёбы. Мы тупо можем воткнуться во внутреннюю часть стены. Правда развить красочный сюжет в своей голове я не успел. Спустя мгновение я уже был вдавлен в кресло и ждал момента, когда мы столкнёмся со стеной.

Между кабиной пилотов и салоном никаких перегородок не было, поэтому находясь в противоперегрузочном кресле, я спокойно мог смотреть через лобовое стекло кабины пилота. И вот, то, что я видел меня до жути пугало.

Я не верил в то, что сейчас вытворял Сергей управляя машиной, но стена проскочила у нас под брюхом. Затем, два заброшенных небоскрёба практически в одно мгновение оказались возле нас. Но меня пугали не они, а то, что находилось за ними.

В этой части мегаполиса, строения располагались хаотично, а в тех местах, где использовались прямые трассы было достаточно много завалившихся зданий. По этой причине, тупо лететь по прямой, у нас при всём желании не выйдет. И вот эти мысли поставили огромный крест на всей нашей затее. И именно в этом я ни на секунду не сомневался.

Пролетев между небоскрёбов мы стремительно неслись прямо на здание, которое точно нельзя было никак облететь, по крайней мере с нашей скоростью сближения. Я смотрел, как небоскрёб мгновенно вырастает прямо на нашем пути, а пилот никак на это не реагирует. Я даже попрощаться с жизнью не успел, как мы воткнулись в него.

Удар, пламя, и мозг не успевший даже понять, что уже мёртв. Ужасные картины гибели, одна за другой мелькали в моём воспалённом сознании. Но я не закрывал глаз и смотрел смерти прямо в лицо. Время для меня остановилось, но ничего из этого не происходило. Мы стремительно летели сквозь небоскрёб. Я сильно недооценил нашего пилота, который направил машину через разрушенный этаж здания.

Едва мы проскочили первую преграду меня опять вдавило в кресло и на этот раз давление оказалось гораздо сильнее. Но самое неприятное было в том, что я не мог адаптироваться к перегрузкам. Пилот похоже полностью слился с машиной и по сути он сейчас являлся одним целым с ней. Манёвры, которые выделывал вертолёт, моим сознанием даже не воспринимались.