Перерождение феникса: Чужой изгнанник (СИ)

Рейчер поднял голову, и с души упал камень. Белоснежный голубь кружился над ними, а затем упорхнул в самую гущу коридоров, созданных дорожками между домов. Владелец чёрного амулета быстрым шагом направился следом.

Жуткий ливень превратился в жалкий, слегка моросящий дождик. Гром и молнии уже не озаряли трепещущее небо. Даже на чёрном небе показались черты молодой луны.

— Знаешь, это немного смешно выходит, — подал голос Бродяга после нескольких минут скитания по дворам. — Это я должен был привести тебя в безопасное место. А теперь ты сам меня ведёшь.

— Я просто хочу узнать, куда меня приведёт моё воображение. Ты мог и не идти со мной. У тебя же есть своё место в этом мире.

— Оно есть, но я лёгкий на подъём. Даже моя кличка всё говорит.

Рейчер едва подавил вздох огорчения. Это был только его путь! Этот голубь — только послание для него! У этого Бродяги своя дорога, а у него — своя. Владелец чёрного амулета не мог допустить, чтобы по ложному следу судьбы пошёл едва знакомый юноша. У них разные дороги, разные линии жизни. Но как это помягче сказать?..

Вскоре в животе предательски стало урчать. Рейчер потянулся к карману, выуживая оттуда последний кусок хлеба. Но есть его тут же расхотелось. Промокший, чёрствый, отвратный на ощупь хлеб. Парень невольно кинул его в урну, ощущая растерзание совести. Последняя надежда на выживание была испорчена.

— И всё же… — проронил Бродяга, доставая из своего рюкзака вкусный бутерброд.

Рейчер начал жалобно испепелять преподношение алчным взглядом, но гордость душила невидимой нитью его шею.

— Тебя никто не будет ругать за то, что ты взял у меня. К тому же, я настаиваю, — Бродяга протянул бутерброд новому знакомому, чуть ли не запихивая его ему в руки.

Несколько секунд терзаний длились как вечность. Почему Рейчер должен принимать еду от постороннего человека только из-за маленького голода? Хотя, когда желудок будто изливался кровью от пустоты, голод не казался такой уж пустяковой проблемой.

— Мы едва знакомы, — сквозь злобу прошипел Рейчер и прибавил шаг. — Незнакомые люди не должны просто так разбрасываться едой друг с другом! Даже если я немного и хочу есть…

Урчание в животе усилилось, полностью опровергая последние слова. Вернее, слово «немного». Нет, он готов был съесть весь мир в эту секунду! Но не готов был принять чужую помощь.

— Незнакомые люди? — Бродяга поднял брови. — Я думал, мы друзья.

— Друзья? — гневно закричал Рейчер. — Друзьями не становятся за пару часов!

Следующие полчаса прошли в молчании. Между Бродягой и Рейчером словно выросла колючая стена, не дающая им поговорить друг с другом. А белый голубь продолжал стремительно лететь куда-то вдаль. Сколько они уже прошли? Владелец чёрного амулета обернулся, но увидел только холодные стены домов.

Желудок начал будто завязываться в узел от голода. Голова слегка кружилась, да и самого Рейчера начало подташнивать. Если так пойдёт и дальше, то верная погибель не за горами… А сама еда находилась так близко, что до неё было достаточно протянуть руку! «Как я ненавижу себя», — прошипел Рейчер, понимая, насколько низко он сейчас падёт.

— Дай… пожалуйста… — тихо прошептал он, даже не расслышав себя.

Бродяга тут же засунул руку в рюкзак, словно ожидал команды. Достав оттуда аккуратный и красивый бутерброд, юноша протянул его своему другу. Рейчер тут же схватил преподношение и начал свою трапезу, почти не прожёвывая пищу.

— Если тебя это успокоит, то я никому не скажу, что ты попросил у меня еды, — слегка засмеялся Бродяга. — Такое чувство, будто ты сейчас совершаешь преступление.

Для Рейчера это и было преступлением. Он не хотел быть зависим от других людей и полностью считал, что, освободившись от присмотра Голубки, сможет стать самостоятельным. Но почему-то этого не происходило, а положение только ухудшилось.

Через некоторое время белоснежный голубь испарился. Теперь уже Рейчер не волновался по этому поводу, хотя некоторые сомнения в душе и были. Перед ним предстала полуразрушенная улица с нелюдимыми домами-великанами. Хоть на краю горизонта слегка начало сиять алым, что говорило о приближении утра, но именно тут создавалось впечатление о мёртвом районе. Не было ни света в окнах, ни людей.

— Я понял, — после долгого молчания прошептал Бродяга. — Понял, куда ты шёл.

Рейчер растерянно перевёл взгляд на знакомого. Что теперь надо делать?

— Что это за место? — только и смог выдавить из себя владелец чёрного амулета.

— Банда Эрнагесена. Самое гиблое место. Да, именно здесь твоё место. Среди своих.

— Среди своих?

Жизнерадостность Бродяги полностью испарилась. Да и Рейчера жутко пугала неизвестность. Что его ждёт там? Примут ли его? А признает ли Пёс его родным братом?

— П-пошли… — заикаясь, произнёс Рейчер и пересёк дорогу, отделявшую территорию банды Эрнагесена от остального мира.