Перерождение феникса: Чужой изгнанник (СИ)

Поднявшись по лестнице, мальчишка вошёл в пустую квартиру, где, как ни странно, стояла нетронутая мебель, будто здесь кто-то жил. В прихожей — вешалки, зеркало, затонувшее под многочисленными слоями пыли, в соседних комнатах — кровати, тумбочки, стулья, столы… Ни одна дверь не была заперта. Даже чем-то напоминало страшилки Вадима, когда маленькие мальчики, потерявшись, оказывались в таких же домах, а потом их никто не видел. Но эта комната отчего-то притягивала его таинственностью и секретами. Многочисленные вопросы делали её только интересней…

Рейчер начал перестановку вещей, как в своей собственной комнате сегодня. Но только теперь он не испугался трогать мебель, а наоборот, полностью изменил интерьер под свой вкус. Кровать он передвинул к окну, на пол постелил мягкий ковёр из прихожей, а на него — огромный стол, укрытый одеялом. Теперь это напоминало шалаш, где для уютности только не хватало света. «Надо бы и свечки раздобыть!» — решил парень, возвращаясь, припрыгивая, обратно к месту встречи с Анастасом.

Юноша появился чуть ли не через минуту после того, как Рейчер встал на прежнее место. Анастас чуть ли не бежал, запыхавшись.

— Извини, что так долго, — пропыхтел черноглазый. — Вместе со своим братом кое-что обсуждали, я и забыл про тебя, извини, пожалуйста…

Рейчер уже открыл рот, чтобы сказать, что ему было даже хорошо, что он соорудил маленький домик внутри большого дома, что он, хоть и глазком, но посмотрел на саму улицу изнутри неё, но почему-то прикусил язык.

— Да ничего страшного! Время так быстро пролетело!

— Всё равно я с тобой отвратно поступил. Ладно, хочешь завтра мы пойдём с тобой в тот торговый центр? Он же тебе понравился?

Глаза Рейчера вновь засияли, как у ребёнка. Наивно. Он подпрыгнул от радости в предвкушении настоящего чуда, словно только что увидел Деда Мороза, протягивающего ему подарок. Для него весь мир за стенами приюта казался волшебной сказкой, где просто не может быть никаких забот, когда есть родители, друзья и увлечения.

Казалось, что на обратный путь ушло намного больше времени, чем когда парни шли к той самой банде Эрнагесена. Рейчер был слишком погружён в краски города, что не заметил, как время значительно сократилось в несколько раз.

— А как там поживает тот главарь? — поинтересовался Рейчер, вспомнив страшную историю Анастаса. — Ты тоже его видел?

— Я не хотел пересекаться с ним. Так, поболтал со своим братом и ушёл. Но мы случайно пересеклись. Странно…

Дальше они несколько минут возвращались обратно в полном молчании. Раздавались только неповторимые звуки мегаполиса: голоса потусторонних людей, проезжающие автомобили, реклама в приёмниках.

— А что странно?.. — осмелился наконец спросить владелец чёрного камня тихим голосом.

— Совершенно другие глаза, — монотонно произнёс Анастасий, и Рейчер понял, что сейчас юноша забыл про него, а погрузился в свои собственные раздумья. — Будто бы на его руках и нет той крови невинных жертв. А на груди — синий цвет… синий… будто бы…

Черноглазый посмотрел на Рейчера, смеряя его с ног до головы. От настолько проницательного взгляда мальчишка ощутил холодок по коже и поёжился. Обычно в такие моменты он трогал свой амулет в форме собаки, но сейчас он просто не мог пошевелиться. Почему-то после первой встречи с Сергеем Владимировичем Куликовым Рейчер стал прятать камень под толстовку, когда выходил на улицу, поэтому этой безделушки никто просто не мог видеть, что говорить об Анастасие.

Через несколько минут парни добрались до своих домов. Попрощавшись и поблагодарив Анастасия за прогулку, Рейчер возвратился к себе в квартиру. Отец ещё был на работе, поэтому мальчишка вновь почувствовал себя независимым. Кое-как сделав себе бутерброд с сыром, Рейчер направился к себе в комнату.

Вновь страстное желание осмотреть старые фотографии охватило владельца чёрного амулета. На этот раз парень обыскал все полки, чтобы найти альбом, который он ещё не смотрел. Самый последний завалился за шкаф, поэтому его пришлось отодвигать. Когда дело было сделано, Рейчер с трепетом достал ещё один осколок памяти и принялся листать его. Всё те же фотографии с ним, но это не давало никакого результата. Пока он не перевернул самую последнюю страницу с самой последней фотографией.

На фотографии были запечатлены двое совершенно одинаковых лица детей семи-восьми лет. Вот только опрятность и внешний вид значительно отличались. У первого были аккуратно уложенные — или, правильнее сказать, прилизанные — и расчёсанные волосы, пряди которых касались лопаток. Детское личико искрилось от счастья, губы застыли в наивной улыбочке, рот был слегка приоткрыт, отчего некоторые взрослые умилялись. Мальчик выглядел жизнерадостно и так… навязчиво. Никто не мог разглядеть в нём нынешнюю суровость, равнодушие к остальным людям и безжалостность. А ведь все эти качества где-то теплились в сердце ребёнка, но спрятанные за большими серо-голубыми глазами и умиляющим голоском, ослепляющим всех близких.