Перерождение (СИ)

— Я даже не знаю, живы ли они еще, — прошептал я, частично признавая худший из своих страхов.

— Да, — на меня в упор смотрел Оскар. Я даже не подозревал, что он умеет говорить. — Жив. Здесь.

Лита как-то сказала, что у него более тесная связь со своей смотрительницей, чем у кого-либо. Должно быть из-за… из-за того, о чем я предпочитал не думать. У меня не было причин не доверять ему.

— Здесь? Ты знаешь, где именно?

Он только печально покачал головой.

Кэти привлекла мое внимание, издав странный гортанный звук. Насколько мне известно, она говорила очень слабо, знала в сумме слов десять, да и те плохо произносила.

— В чем дело?

Она указывала хвостом вниз, а руками пыталась что-то показать. Стоящий рядом с ней Цербер опустился на одно колено, прижал ладонь к полу.

— Там жив, — пояснил он. — Два.

Я не чувствовал людей, но это еще ничего не значило. Во-первых, я до конца не овладел всеми своими способностями. Во-вторых, как показывал опыт, мою чувствительность сбивали многие факторы: присутствие жизни рядом со мной, металлические перегородки, слишком горячий воздух. Звери первой серии могли знать больше.

— Тогда идем туда, — решил я.

Я первым спустился по кабелю лифта, даже не оборачиваясь, не зная, пойдут они за мной или нет. Я чувствовал себя, мягко говоря, неуютно перед семью парами горящих глаз, ожидающих от меня ответов. Как будто я что-то могу сделать!

Этаж тренировок пострадал больше, чем два верхних. Здесь частично обвалился потолок, странно еще, что это никак не отразилось на нашем этаже. И тем не менее двух выживших я увидел почти сразу.

Одним из них был зверь, державший массивную бетонную плиту, готовую обвалиться в любую минуту. Сначала я не понял, зачем он это делает: вес слишком велик даже для него, это видно по дрожи в его руках. Он мог бы спокойно прыгнуть к лифту и убраться отсюда, не заботясь о потолке, не рискуя своей жизнью.

Присмотревшись внимательней, я увидел причину такого поведения. Под плитой лежал человек, прижатый к полу разрушенной стеной. Он был жив, но выбраться самостоятельно не мог, а вся сила зверя была направлена на плиту.

Странно было видеть такую картину. Человек в таком состоянии не мог активировать взрывные устройства, не мог воспользоваться своей властью, и зверь, скорее всего, это знал. Но все равно стоял, хотя ситуация до нашего прихода казалась безвыходной. Рано или поздно он должен был ослабеть, и тогда погибли бы оба.

— Лино, помоги ему! — распорядился я.

И Лино послушался! Причем сразу же, так, будто ему велел его смотритель. Он подошел к зверю, взял часть веса на себя. У меня не было времени на удивление, я уже спешил к человеку. За мной последовал Цербер, он откинул обломки стены, а я осторожно поднял раненого и перенес к лифту. Как только мы были на безопасном расстоянии, усталый зверь и Лино рванулись к нам, а плита с глухим грохотом повалилась на пол.

Зверя колотило от переутомления; это чувство было мне знакомо. Однако он сумел подползти к своему смотрителю и сесть рядом с ним. Человек открыл глаза.

— Ну надо же… — тихо сказал он. — Мы работаем вместе всего месяц, ни разу не были на задании! Я не верил, что у них есть собственный разум, поэтому даже не дал ему имя. — Смотритель повернулся ко мне. — Почему он меня не оставил?

Мне почему-то казалось, что остальные звери тоже затихли в ожидании моего ответа. Как будто я все знаю наверняка! А я мог полагаться лишь на собственные чувства, на то, что было верным для меня.

— Потому что мы не бросаем. Не знаю, кем считают нас люди, почему боятся и даже ненавидят. Мы тоже от людей не в восторге, по крайней мере, я. Но я не бросаю.

— Они не убили нас, хотя тут много трупов, — человек дышал тяжело, часто делал паузы. — Они убили всех, кто был на этаже, кроме нас. Знаете, почему? После первого взрыва я уже был завален, а он держал. Они смеялись. Над ним, не надо мной. Говорили, чтобы отпустил, а он держал. Тогда они ушли, потому что знали, что нам никто не поможет. Они не думали, что вы придете.

Значит, он все-таки что-то знал! Он видел нападавших, мог рассказать о них!

— Что это за «они»? Кто сделал это? — поспешил спросить я.

— Насколько я понял, это и есть те самые отбракованные звери с нулевого уровня, из клеток. Нападали все. Это случилось так быстро, что никто из нас и опомниться не успел. Сигнализация сработала уже после их прихода. А они… они умны. Очень умны. Иначе они не смогли бы осуществить все это. Но они не одни.

— То есть?

— Им явно помогал человек, который хорошо знает базу, — пояснил смотритель. — Сами они, при всей своей сообразительности, не могли разработать такой безукоризненный план. И еще… кто-то обезвредил их датчики, мы не смогли уничтожить их. Скорее всего, ваши датчики тоже не работают.

Такого поворота я не ожидал. Отключение датчиков — это еще не свобода, но это первый шаг к ней! Если нам удастся выбраться отсюда, нас уже никто не остановит. Так, стоп… разве не я только что говорил, что мы никого не бросаем?

— Что случилось со смотрителями?