Перерождение (СИ)

Однако мама меня не услышала — она была увлечена разговором с женщиной в красивом длинном платье и шляпке с вуалью. Я тяжело сглотнул. К такой встрече я был не готов. Я узнал эту женщину — по силуэту, манере двигаться и держать идеально ровную осанку. Это была моя… мама. Настоящая. Из прошлой жизни. Перерождение было настолько неожиданным, что я даже не вспомнил о родителях. Моей целью было спасти Василину и наших сыновей. Хотя в этой жизни они технически ещё не родились, а Василина мне вообще чужой человек…

В этот момент я чётко осознал, что смогу изменить множество событий. Что смогу спасти своих родителей — в смысле герцога и герцогиню Трубецких. Эта трагедия случилась, когда мне было четырнадцать. Я тяжело её переживал, смерть родителей стала для меня крушением мира. Чтобы справиться с потерей, я с головой погрузился в своё магическое развитие — резал Демонов направо и налево и строил военную карьеру. Почему я сразу не подумал об этом? Хотя бы в этом мире мои родители смогут прожить долгую и счастливую жизнь.

— Руслан, солнце, прости, я заболталась, — спохватившись, мама подбежала ко мне и подтолкнула инвалидную коляску вперёд. — Знакомься, это госпожа Трубецкая.

— Р-руслан, — прохрипел я. От волнения у меня спёрло дыхание.

— Какой милый мальчик. Я видела, как ты рос, когда твоя мама работала у меня. Ты знаешь, что твоя мама — удивительная женщина? Она всегда защищала тебя как разъярённая медведица, — ласково проговорила… герцогиня Трубецкая. Да, буду называть её так. Иначе сойду с ума. Она присела передо мной на корточки и потрепала меня по щеке. В её глазах блеснули слёзы. — Рада, что хотя бы у кого-то всё закончилось хорошо.

Она поднялась и оглянулась на палату с номером «31».

— У вас тоже всё будет хорошо, — взволнованно заверила мама. — С вашими-то возможностями!

— Может, мне отпустить охрану на пару денёчков, чтобы к моему сыну наведался отравитель? — горько рассмеялась герцогиня Трубецкая и, покачав головой, быстро добавила: — Простите. Дурная шутка.

Не попрощавшись, она развернулась и зашла в тридцать первую палату. В приоткрытую дверь я успел увидеть мальчика, обвитого трубками и проводами. Так странно было смотреть на собственное лицо со стороны. Я словно был одновременно в двух местах — там, на кровати, абсолютно бездыханный и неподвижный, и здесь, в коридоре, исцелённый и полный сил. Дверь захлопнулась, и я вздрогнул, выходя из задумчивости.

— Бедный, ты у меня такой впечатлительный, — мама с беспокойством на меня посмотрела и покатила коляску к лифту. — Не переживай, у этого мальчика всё самое лучшее. Врачи следят за его состоянием каждую секунду.

— От-ткуда т-ты з-знаешь?

— Я несколько лет работала у герцогини Трубецкой. Славная женщина. И самое главное — справедливая и щедрая. В то время я была обычной служанкой, но как бы это сказать… Эх, ладно, без лишней скромности! — мама задорно хихикнула. — Я была лучшей служанкой и выполняла обязанности управляющего. Но у Трубецких есть традиция — делать мажордомом членов Рода. Понимаешь, в любом Роду есть эм-м-м-м… бедные ветви.

— Р-разве эт-то спр-рав-ведливо?

— Герцогиня Трубецкая платила мне зарплату управляющего и положила тебя в одну палату со своим сыном. Так что о карьерном росте я решила подумать позже, — мама беспечно пожала плечами. — Ну а потом управляющей сделали сварливую бабу, с которой невозможно было сладить. В это же время герцогиня Львова предложила мне место мажордома в её родовом особняке. Как-то так.

— А ч-что с её с-сыном?

Мама понизила голос до шёпота и наклонилась ко мне:

— Родился мёртвым. Герцогиня больше не может иметь детей.

— М-мёртвым? Н-но он же т-там… — я ткнула пальцем назад.

— Не знаю. Не понимаю в медицинских терминах. Он как бы мёртвый, но тело дышит, — мама погрустнела и взъерошила мои волосы. — Только благодаря её примеру я и не сдалась. Если уж она на что-то надеется, то мне и вовсе стыдно сдаваться. Ты-то у меня хоть мычал иногда, — мама вдруг подобралась и шлёпнула себя ладонью по губам. — Ой дура-то какая! Привыкла с тобой говорить о всякой всячине, что фильтр полностью пропал. Несу какую-то чепуху.

Мы приехали в мою палату. Я перебрался в кровать, накрылся одеялом и притворился, что очень-очень устал. Пусть мама успокоится, заснёт, и я тогда втихаря выберусь в коридор. Послезавтра откроется Преисподняя, а у меня нет ни денег, ни связей. К тому же я не могу раскрыть своё истинное происхождение! Нужно хотя бы раздобыть нормальный телефон с доступом в интернет.

Мне повезло. Маме неожиданно кто-то позвонил. Явно неприятный звонок — она резко встревожилась и вышла из палаты. Через несколько минут она вернулась и сказала:

— Прости, сынок, меня срочно вызвали по работе. Уладить кое-какие… нюансы. Сейчас придёт дедушка, он с тобой посидит.

Она подождала пять минут, нервно поглядывая на часы. Странно. Какая работа? Она же говорила, что Львовы её уволили? Когда дверь отворилась и внутрь вошёл уже знакомый мне дедок-алкоголик, мама вскочила, быстро поцеловала меня в лоб и куда-то умчалась.