Перестройка: от Горбачева до Чубайса

Читаешь такое, и диву даешься: вроде бы Донцова, почти подойдя к пенсионному возрасту, подготовив автобиографическую книгу «Записки безумной оптимистки», должна была бы так отражать прежнюю жизнь, чтобы читатели в названии ее новой книги не опускали бы последнее слово.

Ан нет, видимо, ее литературные «негры» не знали прежней жизни, либо безумная ненависть к советскому прошлому толкает «Дюма-мать» на издевательство над людьми, трудом которых нагло распорядились современные бандиты-демократы.

Людей, которые создали национальное богатство страны, которые 60 лет назад раздавили гидру германского фашизма, такие вот «Дюма-матери» представляют полными безумцами, от нечего делать «размахивающими флагами». Причем термин этот характерен как для Донцовой, так и для Марининой с Дашковой (интересно было бы узнать ее настоящую фамилию).

Еще одно «доброе» отношение к ветеранам продемонстрировала Донцова в эпизоде с Иваном Подушкиным, когда женщина, раздававшая талоны на дефицитные товары членам Союза писателей, обидела маменьку героя книги: «ветеранка, раздававшая членам кооператива талоны, в свое время дралась с фашистами на Курской дуге…» пала жертвой мстительной маменьки.

Рассказывает Иван Подушкин: его маменька где-то купила холодильник и цветной телевизор, якобы по полученным в домоуправлении талонам, затем произнесла речь перед «обделенными» талонами дамами, после чего те «стартовали в домоуправление рвать на тряпки несчастную старуху, уцелевшую в боях на Курской дуге и выжившую в сталинских лагерях. Бабушку я больше не видел, писательские вдовы — дамы решительные, это вам не жалкие эсэсовские дивизии, вооруженные всего лишь автоматами и пулеметами…»

Отметим, что этой «несчастной старухе» в описываемое время было примерно столько же лет, как и «молодке» Донцовой.

В то время, когда будущая «несчастная старуха» воевала с фашистами, мужья будущих «писательских вдов» благополучно отсиживались в тылу, дав повод сказать от их имени: «Я кровь мешками проливал, в Уфу в подштанниках бежал».

Да, пришедшие с войны 20—25-летние люди зачастую с трудом могли вписаться в мирную жизнь: не хватало подзабытых знаний, поэтому трудно было поступить в институит, хотелось создать семью, а потому и вынуждены были они работать, допустим, в домоуправлениях, улучшая жизнь «писательским вдовам».

Если в советское время пелось о ветеране:

…Мы тебе хороший дом построим,

И табличку прикрепим к столбу:

«Здесь живет семья российского героя,

Грудью защитившего страну…—

то постепенно люди демократической национальности стали систематически принижать роль своих спасителей, называя их выжившими из ума стариками и старухами, пользуясь их бесправием, чтобы творить всяческие безобразия.

Но, как показали события января месяца 2005 года, «еще есть порох в пороховницах» у ветеранов, еще могут они, в полном смысле слова, «постоять» за свои права, перекрывая транспортные магистрали и вызывая панику среди чиновников.

Прав герой Донцовой — детектив-дегенерат Иван Подушкин: в советское время в жизни общества существовало много «не».

Нельзя было распространять наркотики и приучать к ним детей, производить и распространять детскую порнографию, нельзя было воровать, нельзя было превращать бесплатные учебные заведения в кормушку для чиновников от науки, нельзя было разрушать экономику, культуру, науку, здравоохранение. Нельзя было нарушать конституционное право граждан на труд, отдых, обеспеченную старость. Нельзя было пьянствовать, прогуливать, распутничать, нельзя было представить себе, что не только на эстраде, но и в жизни «резко заголубело» (Жванецкий), нельзя было представить себе такого литературного маразма, что наиболее читаемыми авторами станут Донцова, Маринина, Дашкова, Устинова и прочая подобная компания.

Нельзя было выдавать государственную тайну, допускать под видом «инвесторов» на оборонные предприятия разного рода экономических и политических разведчиков, нельзя было красть национальные богатства страны.

Но после прихода к власти первого демократа, Хрущева, многое из прежнего «нельзя» стало «можно», а правящей верхушкой был взят курс на размывание социализма и государственности, той основы, которая была заложена И.В.Сталиным.

А попробуй при И.В.Сталине какой-нибудь министр или глава города организовать через своих родственников коммерческие структуры, подрывающие экономику страны, этот человек сразу же стал бы <окертвой необоснованных репрессий», как теперь выражаются демократические казнокрады. И как пел еще Высоцкий:

…Было время — и цены снижали,

И текли куда надо каналы,

И в конце куда надо впадали.