Переступить черту. Истории о моих пациентах

Поскольку он показался судьям срочно нуждающимся в проверке подозрения на психическое заболевание, он был отправлен для наблюдения в психиатрическую клинику в Гйссене. Здесь он добросовестно придерживался распорядка, представлялся чрезвычайно обходительным, был вежливым в отношении персонала и заботился о том, чтобы с помощью чаевых показать себя признательным за обслуживание; при этом он не утаивал, что пребывание в клинике ему неприятно. По-разномиу он проявлял себя очень недоверчивым и склонным образовывать из пустяков комбинаций, в верности которых он мало сомневался. Он, например, рассказывал: при его поступлении в клинику он насторожился, когда референт попросил его сначала все же написать curriculum vitae. Он твердо уверен, что слышал, что референт еще добавил: «Ваш periculum vitae», как будто он хотел этим сказать: здесь уже для некоторых его curriculum стал periculum». Несмотря на то, что об этом, конечно, не было и речи, и пытались его в этом разубедить, пастор К. непоколебимо придерживался того, что слышал это. Намеки подобного рода он, по его мнению, замечал еще многократно. Также он был склонен придавать каким-нибудь происшествиям (например, отсутствию ответа на письмо или получению письма только через 4 дня) значение в том смысле, что происходит что-то невыгодное для него. Также проявлялись прямые обманы памяти, например, в показании, что адвокат ему что-то сказал, что тому на самом деле никогда не приходило в голову. Пастор К. отказывался изложить что-нибудь о себе в письменном виде. «Дай мне чью-нибудь строчку, и я приведу его на эшафот», — говорил он в этом случае.

После того, как показания свидетелей и заключение врачей оказались не в его пользу, пастор К. заявил, что он уже в прошлое лето пришел к убеждению, что подозрительные моменты в отношении его жены отсутствуют, и что он также придерживается мнения, что прежнее подозрение против нее, которое побудило его подать иск о разводе, необосновано, после того, как он выслушал свидетельские показания, однако в то же самое время он делал в отношении врача такие высказывания, которые указывали на то, что он продолжает придерживаться своих идей. Эту диссимуляцию, которую он поддерживал под впечатлением неблагоприятной ситуации с хитроумной логикой некоторое время, он снова прекратил в Гейдельберге. В своих многократных посланиях, особенно в своем «Чествовании Заключения» он проявляет большое искусство в логической обработке ситуации в свою пользу. Когда читаешь длинное изложение, можно в какой-то момент склониться к тому — и тем более дилетанту, чтобы признать его правоту. Только противоречие с другими высказываниями с его стороны, которое он в состоянии полностью забыть, проясняло при более основательном размышлении неустойчивость всех оценок и выводов. Эта поразительная нелогичность, которая как подходящий инструмент в зависимости от потребности ситуации может быть использована так или так, — черта, которую можно обнаружить у многих психопатов, у К. была особенно выражена. Этих общих замечаний, видимо, достаточно, чтобы не включать в публикацию все те «доказательства» и хитроумности К., которые могли бы заполнить целую книгу. В них отсутствуют какие-либо новые симптомы, своеобразные бредовые идеи, а только та кажущаяся логика, которая достигает противоположности своей собственной цели.