Пересыхающее озеро

— В системе управления, конечно же, — ответил Оумар. — Но в нашей стране чиновничий аппарат очень маленький, и все хорошо друг друга знают, поэтому мало что можно скрыть. Общение с представителями американского военного контингента шло по большей части через наше министерство иностранных дел, так что было бы очень выгодно внедрить туда своего человека. Я вот подумал, что иностранным шпионам и дипломатам вполне хватило бы исландских газет. Безусловно, они их читали. Там ведь все написано. В демократическом обществе, как наше, всегда много дискуссий и трудно что-либо утаить.

— А как же дипломатические приемы?! — вспомнил Эрленд.

— Да, их нельзя сбрасывать со счетов. Посольства очень умело составляли списки гостей. Страна малонаселенная, все друг друга знают, состоят в родстве, и этим фактом, конечно же, успешно пользовались.

— У вас никогда не возникало Чувства, что в министерстве происходит утечка информации? — спросил Эрленд.

— Никогда, ручаюсь, — заверил его Оумар. — К тому же, если бы в Исландии в том или ином виде велись какие-то разведывательные действия, сегодня, после распада Советского Союза, об этом наверняка стало бы известно. Служба безопасности в государствах Восточной Европы перестала существовать в прежнем виде. Бывшие разведчики заняты публикациями своих мемуаров, в которых Исландия вообще не упоминается. Архивы в этих странах по большей части открыли, и люди смогли ознакомиться с материалами своих дел. При коммунистическом режиме излюбленным методом была слежка за гражданами, но сведения об этом уничтожили еще до падения Берлинской стены. Порвали на клочки.

— На Западе после падения стены рассекретили несколько шпионов, — заметил Эрленд.

— Бесспорно, — согласился Оумар. — Я так вообще предполагал, что бумаги разведуправления будут преданы гласности.

— Но ведь не все архивы открыты, — вставил Эрленд. — Еще есть недоступные для публики документы.

— Конечно, это так. В любом государстве всегда есть секреты, равно как и в Исландии. Однако я не являюсь специалистом в вопросах шпионажа ни нашей страны, ни других стран, и думаю, что вряд ли знаю об этом больше вашего. Мне всегда казалось нелепым говорить о разведке и контрразведке в Исландии. Все это очень далеко от нас.

— А вы помните, как водолазы наткнулись на радиотехнику в озере Клейварватн? — спросил Эрленд. — Довольно далеко от того места, где мы нашли скелет, но все же между этими событиями имеется очевидная связь.

— Да, прекрасно помню эту находку, — оживился Оумар. — Русские, конечно же, отрицали любую свою причастность. Аналогичная реакция последовала от дипломатических миссий других стран Восточной Европы, представленных в Рейкьявике. Сделали вид, что им ничего не известно об аппаратах. Заключение было таково, если я ничего не путаю, что они попросту выбросили вышедшее из употребления оборудование, радиопередатчики и приемники. Не имело смысла посылать все это обратно в свою страну с дипломатической почтой, но вместе с тем нельзя было и выбросить на свалку…

— Вот они и попытались спрятать в воде.

— Во всяком случае, так мне представляется, но, как я уже сказал, я не являюсь специалистом. Приемники доказывают, что в нашей стране шпионаж имел место. Сомневаться в этом не приходится. Но вряд ли это кого-то удивило.

Оумар замолчал. Эрленд огляделся. Гостиная была наполнена сувенирами со всего мира, собранными за время длительной карьеры в министерстве. Чета много путешествовала в самые отдаленные местечки земного шара. В одном углу стояла статуя Будды, по стенам висели фотографии Оумара то на фоне Великой Китайской стены, то у мыса Канаверал с космическим кораблем на заднем плане. Эрленд также обратил внимание на снимки бывшего министра в компании различных политических деятелей разных эпох.

Оумар кашлянул, будто раздумывая, стоит ли еще помогать полицейским или отправить их в свободное плавание. Как только они упомянули русский приемник в озере, в его поведении появилась настороженность, и у них возникло ощущение, что он тщательно подбирает слова.

— Даже не знаю, может быть, имеет смысл поговорить с Бобом, — сказал наконец Оумар с сомнением в голосе.

— С Бобом? — переспросила Элинборг.

— Роберт Кристи, Боб. Он возглавлял отдел безопасности в американском посольстве в шестидесятые и семидесятые годы, очень уважаемый человек. Мы близко общались и поддерживаем связь. Я всегда навещал его, когда ездил в Америку. Он живет в Вашингтоне, уже давно на пенсии, как и я. Исключительно приятный человек, обладает феноменальной памятью.

— Чем же он может нам помочь? — поинтересовался Эрленд.