Перетворцы

Кира закрыла окно, нашла джинсы и, прыгая, старалась поскорее натянуть штанины.

– Проснулась наконец-то. – Тётя Маша застыла в дверях комнаты. – Ты чего это?

– Пойду посмотрю, что там. – Кира, держа в зубах резинку, скручивала волосы в жгут.

– Не на что там смотреть, – сказала тётка, становясь в дверях так, чтобы закрыть выход.

– Да ладно тебе, я быстро. – Кира протиснулась мимо тёти Маши, накинула куртку и вприпрыжку спустилась вниз.

Во дворе возбуждённо переговаривались соседи.

– Кабель в машину попал… оборвался, а там такое напряжение высокое… волосы сгорели…

Кира, лавируя между людьми, вполголоса обсуждавшими разные версии, подобралась к бело-красной ленте. За ней, у груды металлолома, бывшей когда-то машиной, на асфальте под дождём трепетал чёрный полиэтилен. Из-под края виднелись обугленные пальцы. Даже не видя тела, легко было догадаться, что под смятым «пакетом» лежала Доминика.

Изящный долговязый мужчина в элегантном пальто и стильном голубом шарфике, перебирая пальцами в белых перчатках, что-то громко диктовал. Мальчик в форме аккуратно записывал за ним, стараясь отвернуться от тела.

Долго стоять под ледяным дождём никому не хотелось, так что народ потихоньку начал расходиться. Смешавшись с людским потоком, Кира вошла в соседний подъезд, поднялась на нужный этаж. В открытую дверь входили и выходили люди, никто не обратил внимания на невысокую девушку в капюшоне, проскользнувшую в квартиру.

Просторная квартира Доминики не оправдала ожиданий. Старые обои, тяжёлая мебель как из советских фильмов пятидесятых годов. Выбивалась из обстановки лишь кровать под нелепым балдахином, примыкавшая к той самой стене, за которой спала Кира. Судя по воплям, вечеринки проходили именно в этой комнате. Это же надо – впустить «друзей» в свою спальню. Пьяные недолюди на кровати. Всё равно, что гадить там, где ешь. Подавив тошноту, Кира повернулась, чтобы потихоньку ускользнуть.

Но остановилась, как будто налетела на невидимый барьер. Обернулась. Как будто произнесли её имя. Что-то пряталось в комнате. Что-то… требующее внимания.

Спустив рукава, чтобы не оставлять отпечатков, Кира осторожно открыла старый шкаф с огромным зеркалом. Внутри оказались только смятые комья одежды на полках и вещи в пакетах из химчистки на плечиках.

Трюмо с овальным зеркалом, сотня тюбиков и баночек. В ящике разноцветный склад косметики. Пудреница с зеркальцем на кровати. Как же надо сочиться самолюбованием, чтобы окружить себя таким количеством зеркал.

Всё не то. Взгляд зацепился за яркое пятно под стульчиком с гнутыми ножками у трюмо. Кира присела на корточки и рукой в натянутом рукаве аккуратно отодвинула фантик из-под шоколадки.

Как будто прямой взгляд в глаза. На миг Кире показалось, что она узнала ромбовидный кулон с зелёным камешком, валявшийся на полу. Быстро осмотревшись, сгребла кулон и сунула в карман.

Поднявшись на ноги, вернула рукава на место и потихоньку стала двигаться к входной двери. В одной из комнат сидела женщина средних лет, глядя в одну точку. Сходство выдавало мать Доминики. Её отец стоял на кухне, смотрел в окно, засунув руки в карманы. По крайней мере, со спины выглядел совершенно спокойным. Аскольд в третьей комнате, развалившись в кресле и блуждая взглядом по сторонам, вяло отвечал на вопросы красивой блондинки в строгом костюме.

Выскользнув из квартиры, Кира бегом спустилась с лестницы, пробежала по газону между подъездами и, запыхавшись от быстрого подъёма, ввалилась домой. Чуть отдышавшись, сняла ботинки, прошла на кухню и прилипла к полу – тётка прожигала её взглядом.

– Это ещё что такое? – прошипела тётя Маша, демонстрируя на ладони серьги с чёрными жемчужинками.

– Ой… я это… в общем, случайно нашла… забыла…

– Случайно? – тётя Маша угрожающе сделала шаг вперёд.

– Да, извини, так получилось.

– Тебя, что не учили, что нельзя брать чужие вещи без спроса?

– Ну, прости. Больше не повторится.

Поджав губы, тётя Маша отвернулась.

«Наверное, перепрячет серёжки», – печально подумала Кира. Но тут же утешилась тем, что всё равно их найдёт.

Теребя в руках кулон, Кира лихорадочно осматривала комнату, прикидывая, куда бы его спрятать.

– Завтракать бу… дешь? – Неожиданно появившаяся тётка увидела кулон и осела на незастеленную кровать. – Это ещё откуда?

– Это… ну… в общем…

– Ох… – тётя Маша картинно закатила глаза.

Избежать приступа ипохондрии не удалось. Кира выскочила из квартиры и постучала к сёстрам.

– Опять? – София, открывшая на стук, не удивилась. – Сейчас приду.

Тётя Маша обладала отменным здоровьем и повышенной мнительностью. Время от времени, возможно, от скуки, она придумывала себе болячки и с энтузиазмом начинала лечение. Примерно раз в две недели Кира бегала в аптеку за новым набором лекарств, которые тётка переставала принимать через пару дней.

София и Люба вошли, вытерли ноги, вежливо поздоровались. София, терапевт из городской больницы, даже в выходные никогда не оставалась без пациентов. Если она не облагораживала газон в компании сестёр, то обходила пожилых соседей, выслушивала жалобы, мерила давление и прописывала витамины.