Читаем Перевал полностью

— Ох… Как бы ты ни крепилась, горе подтачивает силы, дочка. Сердце мое стало совсем никудышное. Ты тоже ослабла… И учеба подкосила. Еще то, что с малых лет ты жила в горах, а городской воздух тяжелый для тебя. — Надежда Сергеевна мешала киргизские слова с русскими, но Батийна чувствовала ее материнское участие к себе, слушала, то поддакивая, то вставляя свое словечко. — Береги себя, дочка. Если не поправишь здоровье, не сможешь добиться того, что задумала. Плохо человеку без здоровья. Небось видишь, как начало болеть у меня сердце, не могу даже на базар сходить. Ты молода еще. Тебе надо, ты сама говоришь, вызволить женщин, что маются у баев, и девушек, проданных за калым! — Надежда Сергеевна сострадательно покачала головой. — Ой, ой, дочка моя. Нелегкое дело — вывести их на путь свободы. Нужна своего рода революция! — Разводя руками, она особенно веско сказала. — А в городе ты закружишься, еще заболеешь, не дай бог, чахоткой. Очень скверная болезнь. Источает легкие. Человек, заболевший чахоткой, днем и ночью кашляет беспрестанно, худеет, мучается… потом… говорить даже не стоит. Кончается худо… — Пристально глядя на Батийну, Надежда Сергеевна посоветовала. — Как поправишься, доезжай в аил. Поживи привычной для тебя жизнью, поешь вдоволь мяса молодого барашка, попей кумысу, дорогая. Тогда наберешься силы. И сможешь выполнять работу, которую тебе поручит новая власть.

— Спасибо вам, Надежда-эне, — Батийна благодарно кивнула головой.

— Ты поняла меня?

— Поняла, Надежда-эне, хорошо поняла. Я сделаю так, как вы говорите.

— А теперь попей, попей лекарства. А я схожу помою ложку.

Приподнявшись на локтях, Батийна сказала:

— Ложка чистая, Надежда-эне.

— Эге-ге… Откуда, если она лежала открытой? Ведь в комнате летает много пыли… Сейчас, сейчас, дочь моя… Сейчас я тебя напою. Тебе еще надо поспать… Лежи в тепле. Скоро поправишься…

И Надежда Сергеевна пошла вперевалку.

В те далекие дни, когда Батийна была с короткой челочкой, она, как и все дети аила, полагала: «На небе — звезды, на земле — одни киргизы». Теперь она постигла, что мир бесконечно широк, что на земле много разных народов, не схожих цветом лица, но одинаковы их жизнь, страдания и чаяния. Батийна то удивлялась, то радовалась, — у нее появилась даже уверенность, что ее мечты и надежды сбудутся. Она дошла до этого не сразу. Было время, когда она терзалась горькой мыслью: «Неужто так слаб, беспомощен человек? Согнусь я, наверное, пропаду совсем». На помощь ей пришли такие же, как она, пытливые, ищущие люди, рождая в ней надежду и желание двигаться вперед. В ее зыбкую, неустойчивую душу влилась ясная твердость, без которой ей бы не выбраться на широкую дорогу жизни.

Она лежит бледная, почти не дышит, упрется в одну точку полными слез глазами, — её неотступно преследуют, быть может, самые мучительные воспоминания, как ушли на тот свет, так и не видя добра, отец Казак и мать Татыгуль.

«Разве у меня одной родители погибли от мук и страданий? Разве только мы, киргизы, терпели беды? В тот год, когда нас хотели истребить и мы бежали в Кашгар, спасаясь от царских карателей, разве мы не видели, как уйгуры страдают от своих правителей? И все-таки простые дехкане делились с киргизами всем, что у них было, и многих спасли от голодной смерти. По дешевке продавали свой хлеб, свой скот, не давая нам погибнуть. А русские? Они тоже делятся меж собой на два стана, многие, многие были угнетены и унижены, а немногие правили да глумились над ними. Те же правители, те же начальники, богачи и купцы, которые глумились над собственными бедняками, топтали и нас, киргизов… Тот же Мельников, что застрелил киргиза, проезжавшего на быке мимо его пасеки, убил и отца Валентины… А Валентина Копылова со своей матерью, которая сама ходит с трудом, ухаживает за мной, как за родной дочерью».

Надежда Сергеевна вошла, держа в руке только что вымытую ложку.

— Кипяченой воды не осталось. Пришлось кипятить. В холодной воде микробы не погибают…

Не поняв, что говорит старуха, Батийна нахмурила брови:

— Кто, говорите, не погибает, Надежда-эне?

— Микробы! Микробы!

Впервые услышав это слово, Батийна недоумевает:

— А кто это такой «Мирон», Надежда-эне? Купец, что ли, вроде Мельникова, да?

Забыв, что в руке у нее ложка, Надежда Сергеевна хлопает себя пухлыми ладонями по бедрам:

— Хо-хо-хо… Микроб — это не человек, дочка…

— А как он может тогда убивать людей?

— Доктора говорят, что микроб — это мелкая, неразличимая глазом тварь. Она попадает в кровь от грязной пищи, от грязных вещей и воды. Попав в кровь человека, заражает его болезнью, валит с ног, мучает, терзает и в конце концов убивает его. Чтобы спасти человека от этого самого микроба, доктора изобрели вот это лекарство. На-ка, выпей! Да спи спокойно. Лекарство истребит все микробы в твоей крови.

Батийна улыбнулась:

— Раз так, пусть они исчезнут, эти враги. Не по ложке, а по целому стакану давайте мне вашего лекарства…

Слова Батийны рассмешили Надежду Сергеевну.

Перейти на страницу:

Все книги серии Женщины

Безумие в моей крови
Безумие в моей крови

Противостояние между мужчиной и женщиной. Горячее, искрящееся, бесконечное, в мире магии живой земли, где любовь невозможна и опасна.Вивиан Риссольди. Наследная принцесса, обреченная на безумие. Одинокая, отчаявшаяся, она пытается раскрутить клубок интриг живой земли и не запутаться в своих чувствах.Трой Вие. Друат, хранитель души и разума отца Вивиан, безумного короля. Он идеален в каждом слове, поступке и мысли.Мечта Троя — заставить Вивиан смириться со своим предназначением. Тогда он сможет покинуть живую землю и стать свободным.Мечта Вивиан — избавиться от Троя. Без него она сможет спастись от обрушившегося на нее кошмара.#любовь и приключения #магия и новая раса #принцесса и сильный герой

Лара Дивеева (Морская) , Лара Морская

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Батийна
Батийна

Тугельбай Сыдыкбеков — известный киргизский прозаик и поэт, лауреат Государственной премии СССР, автор многих талантливых произведений. Перед нами две книги трилогии Т. Сыдыкбекова «Женщины». В этом эпическом произведении изображена историческая судьба киргизского народа, киргизской женщины. Его героини — сильные духом и беспомощные, красивые и незаметные. Однако при всем различии их объединяет общее стремление — вырваться из липкой паутины шариата, отстоять своё человеческое достоинство, право на личное счастье. Именно к счастью, к свободе и стремится главная героиня романа Батийна, проданная в ранней молодости за калым ненавистному человеку. Народный писатель Киргизии Т. Сыдыкбеков естественно и впечатляюще живописует обычаи, психологию, труд бывших кочевников, показывает, как вместе с укладом жизни менялось и их самосознание. Художники: В. А. и Р. А. Вольские

Тугельбай Сыдыкбеков

Роман, повесть

Похожие книги

Граждане
Граждане

Роман польского писателя Казимежа Брандыса «Граждане» (1954) рассказывает о социалистическом строительстве в Польше. Показывая, как в условиях народно-демократической Польши формируется социалистическое сознание людей, какая ведется борьба за нового человека, Казимеж Брандыс подчеркивает повсеместный, всеобъемлющий характер этой борьбы.В романе создана широкая, многоплановая картина новой Польши. События, описанные Брандысом, происходят на самых различных участках хозяйственной и культурной жизни. Сюжетную основу произведения составляют и история жилищного строительства в одном из районов Варшавы, и работа одной из варшавских газет, и затронутые по ходу действия события на заводе «Искра», и жизнь коллектива варшавской школы, и личные взаимоотношения героев.

Аркадий Тимофеевич Аверченко , Казимеж Брандыс

Проза / Роман, повесть / Юмор / Юмористическая проза / Роман