Перевал Дятлова, или Тайна девяти

(Примечательно, что вначале в поход отправились десять человек, но у Юрия Юдина случился радикулит, и поэтому из 2‑го Северного поселка он отбыл домой.)

Я крупно написала фамилию Юдин и потом еще обвела ее.

Сначала всё шло по плану. Группа Игоря Дятлова поездом выехала из Свердловска в Серов, оттуда – в Ивдель, потом в Вижай, и наконец попутка, самая обычная телега, увезла их вещи во 2‑й Северный поселок. Сами ребята шли пешком. В поселке они встали на лыжи и отправились в поход к Отортену, горе на Северном Урале, которая являлась основной целью маршрута.

В ночь с 1 на 2 февраля 1959 года Дятлов решил установить палатку на склоне горы с труднопроизносимым названием Холат‑Сяхыл (в переводе означает «Гора Мертвецов»). Группа расположилась на ночлег.

Дальше – только домыслы и полная неизвестность.

Долгое время в Свердловске ждали сообщения о том, что группа Дятлова вернулась в Вижай. Не дождались. Начались поиски, и лишь спустя двадцать пять дней после случившегося на склоне Горы Мертвецов обнаружили палатку, разрезанную ножом, а в отдалении – мертвые тела. Двое лежали под огромным кедром, трое замерзли будто бы по дороге от кедра к палатке. От палатки тянулась цепочка человеческих следов, а возле кедра нашлись «следы человеческой деятельности» – костровище.

Следов насильственной смерти сначала обнаружено не было.

Я начертила на девяти страничках горизонтальные линии, написала сверху девять имен и фамилий. Теперь можно составлять досье. Но это завтра, а пока я приняла душ и улеглась в постель, прихватив с собой еще одну картонную папку. На этот раз – из тех, что были у Эмиля Сергеевича. Очередная надпись: Дело… скоросшиватель.

Ничего там подшито не было – в папке лежали тоненькие тетрадки с блеклыми обложками: почти зеленая, уже не белая, едва розовая… Это были дневники туристических групп и планы походов 1955–1957 годов, поход по Кавказу, Южный Урал, Чомртово (таковы были правописательные требования) городище… Состав участников групп, занесенный в специально разлинованную таблицу, менялся, но две фамилии встречались повсюду: И.Дятлов (упоминался в основном как начальник групп) и З.Колмогорова (санитар, завхоз). Два раза встретилась и фамилия Тибо (без второй части – Бриньоль).

Пришел Шумахер, оценил незнакомый запах старых чернил (так пахло от маминых тетрадок отличницы, которыми бабушка потрясала перед моим «троечным» носом).

Я обняла кота, и мы начали читать вместе.

8. Дневник

10/II – 57 г.

Последний день сессии. Некоторые еще сдают экзамены, другие налаживают лыжи, запасают пленки, подгоняют снаряжение. Ведь сегодня ночью поезд понесет нас в далекие края!

Тут запись прерывалась, что‑то остановило автора. В походах, я знала от папы, туристы обычно ведут дневники по очереди, причем делают это почти все без особой охоты. Сразу видно женское письмо – оно выдает себя не только слабеньким карандашным нажимом, но и подробными описаниями, цитатами: «он сказал», «она ответила»… Мужчинам жаль тратить слова попусту: в основном они сдержанно сообщают, где в конкретный момент находится группа и каковы погодные условия. В лучшем случае – описывают привлекательность окружающего ландшафта. При условии, что его признали привлекательным.

Дневник, который я читала, не имел отношения к делу – но разве я знала, кто его вел?