Переведи меня через Майдан

Необходимо было убедиться, что в запасниках второго такого рушника больше нет. Панны не спеша осматривали запасники, а Максим нашел глазами материализовавшегося в комнате Диогена. Не успели Олеся и Орна положить на место последнее полотенце из коллекции, как огромный черный кот замяукал у двери в запасник. Удивившаяся музейщица шикнула на него, кот опять мяукнул в ответ, и началась короткая погоня, в результате которой незваный четвероногий гость был отправлен из музея во двор. За данные хранителям полминуты рушник бабушки Солохи и его копия поменялись местами, и дело было сделано. Туристы поблагодарили экскурсоводшу и вышли из музея. Идя к выходу, все трое чувствовали себя неуютно, особенно Максим, державший бесценный рушник за пазухой своей куртки. Не каждый день приходится подменять музейные вещи, хоть и свои для благого дела и с возвратом.

Когда за хранителями закрылась дверь крепости, в их головах внезапно раздался голос Диогена, явно довольного своим дебютом. Кот уверенно заявил, что теперь тайна древнего морока будет наконец разгадана, и добавил к сказанному цитату Максима, не раз говорившего, что там, где нет закона, нет и преступления. Олеся, первый раз услышав говорившего в ее голову кота, пошатнулась и чуть не упала с подъемного моста и была вовремя подхвачена Орной.

Было начало первого, когда друзья сели в дождавшуюся их Хонду и выехали из Меджибожа на юг. Проехав сто пятьдесят километров мимо Хмельницкого и Каменца, хонда через два часа остановилась у дежурного ведьмина поста на Подолии. Хозяйка хутора близ Княжнино ведьма Аделина, чем-то неуловимо похожая на Солоху, возможно, знанием нечеловеческих тайн, предупрежденная об их приезде, радушно накормила гостей обедом. Вскоре все пятеро сидели вокруг чистого прямоугольного стола, на котором бережно был разложен рушник.

Связавшись с Солохой по орденскому смартфону и порадовавшись с ней долгожданной находке, Олеся и Орна получили последние инструкции и во главе с сосредоточенной Аделиной начали обряд снятия заклятья. Когда в зале, как две капли воды похожей на главную залу в шинке близ Диканьки, внезапно потемнело, Максим захотел спросить, может ли это дело сделать непрямой потомок бабушки Солохи, но тут же прикусил язык. Напрасно он это сделал, этот отчаянный московский историк с колдовской интуицией.

Зажженная свеча, поставленная в центре стола, не дымила и не трещала, и три женщины вокруг стола хором стали читать полученный от Солохи заговор.

Полотенце покажу,На дорожке положу,

Здравствуй, бабушка моя,Это внученька твоя…

На этих словах в зале сгустилось напряжение, и на краях рушника из ниоткуда появились буквы, выдержанные в черно-красной гамме: «Не трогайте чужую тайну».

Все вздрогнули, но продолжали читать заговор. На седьмой строке заговора меандр рушника вдруг устроил какой-то бесшабашный танец, от которого невозможно было оторвать глаза, и стал разворачиваться вокруг них. Все четверо оказались в бесконечном лабиринте, похожем на рисунок ДНК. Все вокруг переливалось, влево, вправо, вверх, вниз, и хранители услышали ритм своих сердец.

Прямо перед хранителями появилось Ведьмино дерево с Лысой Горы в Выдубичах. Его расхристанный ствол был корявым, ветви, изогнутые до невозможности, чередовались полупарами, а на пышной кроне, среди стрелообразных листьев, вились фантастические цветы. Как в калейдоскопе, они складывались в удивительный букет, похожий на текст, и Максим судорожно пытался его прочитать. Внезапно Ведьмино дерево разделилось на три части, хранители увидели нижний мир корней, земной ствол и небесную крону, означавшие воду – прошлое, землю – настоящее и огонь – будущее.

Левая женская часть дерева поменялась местами с правой мужской, все стало объемней и включало в себя целое мироздание.

Хранители увидели себя на западе, севере, востоке и юге одновременно. Они находились во всех четырех частях суток – в утре, дне, вечере, ночи, и во всех временах года – в весне, лете, осени, зиме. Прошлое, настоящее и будущее смешались, и это было ужасно. В лабиринте раздался тягучий звук трубы, и хранители потеряли сознание.

Резко пахло нашатырем. Очнувшийся Максим увидел руку Орны с пузырьком у своего лица и закашлялся. Мир проявлялся вокруг, как необитаемый остров среди бушующих волн после кораблекрушения. Сознание возвратилось, но голова сильно кружилась, не давая сосредоточиться. С помощью румынки историк с трудом поднялся и сел за стол, за который Аделина сажала Олесю.

Все дружно выпили воды. Орна, пришедшая в себя ранее, жестом показала Максиму и Олесе на сидящего напротив Диогена, который скромно поклонился. Аделина рассказала, что, когда все они потеряли сознание и рухнули вокруг стола, Диоген сдвинул рушник, сбросил лапой свечу, неведомым образом открыл окно и нашел среди трав колдуньи в темной комнате остро пахнущую, действующую как нашатырь, траву, от которой первыми пришли в себя тренированные Аделина и Орна.