Перевести стрелки

— Знаешь, что это такое? — Поинтересовался я, извлекая тот самый пакетик, порошком из которого я так часто посыпал танк и подходы к нему. — Очень интересная штука. Порошок практически не заметен, но очень сложно отстирывается с одежды и оттирается с рук. Это фактически невозможно отследить обычным зрением... Ясно виден он становится только под излучением определенного спектра.

С этими словами я продемонстрировал небольшой фонарик.

— Ну что, включаем?

Вопрос был риторическим, а потому ответа особого я ни от кого дожидаться не стал, щелкнув выключателем.

— Ну, посмотрим!..

На полу тут же высветились множество следов. Яркие пятна "вспыхнули" на броне, заставив поморщиться Терскую. Ей потом придется отмывать свою Детку от всего этого безобразия! "Досталось" и экипажу танка. Отерся где-то штаниной Мага. "Вспыхнул" локоть Горской. Облокотилось неудачно где-то. Естественно, сверкал новогодней елкой я, ведь вопреки всем заявлением, отказываться от разработанного нами регламента проверок я не собирался.

— А вот это у нас что, а, Леш?

Диверсант доморощенный умудрился извозиться напрочь. Руки, как и у меня, по локоть в порошке. А по-другому сервисные люки и не откроешь. Я ж знал, где соломку подстелить. В смысле, особо густо посыпать.

Молчит. Как рыба об лед молчит!

— Леш, я тебе доказывать даже ничего не буду. У ЭТИХ доказательств собралось вполне достаточно. Я же тебе задам один единственный впорос. И не дай Бог тебе на него, сука, соврать, — серьезно пообещал я, после чего вздохнул и просто выдал всего одно слово. — Нахуя?

Он промолчал. Уже даже врать не пытался. Просто отказался отвечать на вопрос. Ну это дело такое... Поправимое.

— Знаешь, Оболенский, — как-то резко успокоился уже я — примерно как хирург, который не слишком много эмоций испытывает, отрезая пациенту ногу. — Ты дел натворил — выше крыши. И не только нам с Леной досталось. Но остальные меня волнуют не сильно. За это перед военным трибуналом ответишь. Однако я тебе обещаю, что на вопрос "А зачем ты втянул в это меня и Терскую?" ты ответишь. Видишь ли, даже особисты нам мешать не будут. Только живым попросили оставить. Ну так у нас каждый тут в той или иной степени медик. А коли перестараемся, так и ничего — Леночка тебя и с того света вернет. Впрочем... Вот совсем не обещаю, что перед этим она тебя туда не отправит!

С нарезки он сорвался разом. Как-то сразу. Тело даже рефлекторно отшатнулось. Мое. Никогда не видел, чтобы глаза "взрывались" таким бешенством! Причем враз. Словно тумблер, сдерживающих внутренних демонов этого человека рванули.

Вздрогнул не только я. Это действительно было что-то... необычное.

— Придурки! ИДИОТЫ!!! — Рявкнул он, глядя только на меня. — Тебя здесь быть не должно, понимаешь? У тебя же талант, дар Божий!!! Ты — инженер! Представь, сколько ты бы смог сотворить хорошего во благо Родины, да всего мира! У тебя "искра" таланта... Я же вижу... И у Терской тоже! Я принял свою миссию... Да, именно так — МИССИЮ! Коль дан мне свыше дар видеть в человеке "искру", то это не спроста! Не принадлежит себе владелец отметки свыше! Я это понял! Я принял! А вы что творите, уроды?!! Закапываете в землю Дар Творца лишь ради медалек и погон? Вы одарены, а значит обязаны служить человечеству... А вы вместо этого...

Оболенский выдохся как-то разом, уронив голову на грудь. Еще бы... Столько ненависти было в его словах — кто такое выдержит не схватив инфаркт?

Лена одними глазами спросила: "Простимулировать?". Пришлось помотать головой.

— Меньшиков, Терская, Астахова, Павлов, Федоров, Котов, Бурунов, Ольская, — Горячечно шептал Оболенский, глядя прямо перед собой. — Возможные гениальные хирурги, врачи, художники и музыканты. Вам дан Дар видеть суть вещей. Вы могли бы зажигать звезды, а вместо этого уткнулись в землю. Я должен был...

Он не договорил. Остальные молчали.

— Ольская, Алеша, — негромко, но ясно произнес я. — Олеся Ольская. Кем она могла бы стать... Если бы не вскрыла вены прямо в общежитии. И какова в этом твоя роль?

Действительно. Тело нашли месяц назад в общежитии только на утро, когда спасать было уже поздно. Такое... Случалось. Не всякий был способен выдержать напрягов местных реалий. Но теперь возникал вопрос: а сколько в этом происшествии вины сидящего перед нами человека.

— Она САМА ВИНОВАТА! — Буквально взвыл пленник. — Я лишь хотел помочь ей встать на Путь Истинный!

Мда. И что тут скажешь?

— Знаешь, уж если говорить с точки зрения теологии, то пути Его неисповедимы, верно? — Поинтересресовался я бесстрастно.

Я не слишком религиозен, если честно. Но основы помнил. А дальше в действие вступали законы логики.

— Точно так. — Слабым голосом подтвердил пленник.

— Прекрасно, — сообщил ему я. — Тогда ответь: почему ты решил, что их появление здесь не замысел Творца. Когда ты возгордился настолько, чтобы судить других в правильности или не правильности их выбора?

— Я не... Никогда! — Оболенский натурально выпучил глаза. — Нееееет!