Меня всегда возмущала формулировка: «язык – инструмент общения». Какой ремесленный подход к сокровищу, к дару, взлелеянному талантами предков! Но, отбросив лирику, приходится признать: три языка – это три инструмента. Четыре языка – четыре инструмента. А с четырьмя инструментами в руках ты уже можешь считаться взломщиком! Ты можешь «заговаривать зубы» и «кидать понты»! Только извлекай из чемоданчика подходящий ключ: хочешь защититься от служебного хамства на какой-нибудь таможне или повысить уровень обслуживания в гостинице – срочно изображай иностранку, тогда тебя будут уважать (как можно относиться к чужим лучше, чем к своим?); хочешь дружить с русским – не дружи с ним по-английски, русские есть воплощение своего языка! Идешь через холл гостиницы для иностранных туристов (в этих гостиницах работали проститутки) и два немца прикидывают вслух, сколько ты стоишь, – отбрей их на родном немецком, чтоб у них стекла очков запотели; хочешь на свои марки выпить кофейку в валютном баре, не говори по-русски! – могут подойти хамы в штатском и спросить, откуда валюта, и еще потребуют документы; как только вступаешь в деловые переговоры – включай русский: надо сказать, что до сих пор в России мало кто говорит по-английски, будь то директора больниц, высокие чиновники иль даже министры, так что – вперед, применяй инструменты!
Но иногда набора ключей недостаточно, требуются дополнительные ключики, чтобы отличать иронию от насмешки, чтоб распознавать намеки и косвенные выражения (грамматические законы немецкого не позволяют нам такого баловства, как
Пожалуй, самым интересным приключением в освоении русского оказалась иносказательная речь. Когда я научилась ее различать, я была поражена, насколько русские любят ее: они говорят одно, а имеют в виду другое! «Конечно, сейчас же вскочу и побегу!» – скорее всего, означает: «Я не собираюсь тронуться с места».
Но многие вообще не понимают иносказательного. Например, меня научили, как прилично спросить про туалет: «Где тут можно вымыть руки?», и однажды в маленьком аэропорту где-то в Краснодарском крае, когда я оказалась с другими пассажирами запертой в павильоне, из которого путь – только к трапу, мне срочно понадобилось «мыть руки». Но трап никак не подавали, и я вышла на поле. Вдоль кромки поля тянулись технические постройки. Я спросила работника, где здесь можно «вымыть руки»? Он махнул рукой, и я поспешила туда. А там был еще один работник. Я спрашиваю опять: пожалуйста, где тут «вымыть руки»??? Он видит, у меня дело срочное, пойдемте, говорит, провожу! А дело было летом. Жара нестерпимая. Ведет меня мужик через какую-то раздевалку: металлические шкафы, скамейки, потная вонь… Если бы не страстное желание «вымыть руки», можно было уже начинать бояться. И вдруг – мы остановились. Посреди металлических шкафов застряла маленькая раковина с краником как скрюченный палец. «Пожалуйста!»
Вряд ли это было двойной иронией.
И лишь однажды не подошла ни одна отмычка: меня отказались понимать. А это как пытаться совать ключ в каменную стену.