Переводчик

— У тебя два варианта развития событий, — сказал Серебров. — Первый: через десять минут, или раньше, ты принимаешь наши условия, выходишь отсюда, садишься в свою машину и едешь на совещание глав сельских администраций в Шали. Второй: через десять минут, или раньше, ты отсюда выходишь, садишься в нашу машину, едешь с нами в Чернокозово, где прокуратура обвиняет тебя в пособничестве терроризму, а именно в помощи Мовсаеву, ты получаешь пять лет строгого режима, попадаешь в тюрьму туда, где сидят русские солдаты, контрактники, офицеры, получившие статьи здесь в Чечне за убийства чеченцев и тебя они там быстро делают женщиной, а потом вешают за шею в первую же ночь, а мы тем временем расстреливаем из гранатометов твой шикарный дом вместе со всеми, кто там живет. Третьего варианта нет. Решай.

Серебров в несколько слов сказал все, что требовалось, нагнав на чеченца должной жути. Офицеры полукольцом обступили Ибрагима, который от услышанного потерял дар речи…

— Что за условия? — наконец у него прорезался голос.

— Ты работаешь на нас, — сказал Романов. — И только благодаря этому остаешься на свободе, при своей должности, в целости и полной сохранности…

— Что я должен делать?

— Мы знаем, что именно ты являешься связным звеном между Мовсаевым и Масхадовым. Запирательство бесполезно. У нас доказательств выше крыши. Мы взяли несколько вестовых, у которых изъяли соответствующие документы… так?

Ильясов опустил голову и стал рассматривать свои ботинки. Промедление в ответах не входило в планы ни разведчиков, ни оперативников. Поэтому для ускорения понимания пришлось немного встряхнуть главу администрации.

Романов с силой, но расчетливо, дал Ильясову кулаком под дых, и тот согнулся пополам.

— Я не слышу ответа!

— Так… — прошептал Ильясов.

— Вот и чудесно, — усмехнулся Романов. — Значит, наше предложение принимаешь?

— Мне нужно подумать…

— О чем, Ибрагим? И так все ясно! Либо да, и нормальная жизнь, либо нет — и быстрая смерть в лагере, разрушение твоего дома и убийство твоей семьи…

— Что мне нужно делать?

— У тебя будет только одна задача: проинформировать нас о появлении Мовсаева, как только он объявится в твоем поселке.

— Как я это сделаю?

— По телефону. Номер я тебе скажу. Тебе нужно будет только сообщить кодовую фразу и адрес, где он остановился. И все. Дальше живи спокойно…

— И не думай, что у нас кроме тебя больше нет людей, — сказал Леонтьев. — Мы будем контролировать каждый твой шаг. Малейшая твоя ошибка — и больше ты не глава сельской администрации, а узник российских лагерей… усвоил?

Ибрагим кивнул. Наверное, он все понял.

— А теперь напиши вот на этом листе: "даю добровольное согласие на сотрудничество с органами военной разведки…" — Серебров протянул Ильясову лист бумаги.

Когда Ибрагим закончил писать, Романов сообщил ему порядок связи и отпустил его. Когда Ильясов уехал, Романов и оперативники вернулись к бронегруппе.

— Там в администрации сейчас сидит мой человечек, — сказал Леонтьев. — Снимет состояние Ильясова…

— Он сейчас в шоке, — сказал Серебров. — Может необдуманно чего-нибудь натворить…

— Не натворит… — отозвался Романов. — Он будет держать себя в руках…

Через несколько часов бронегруппа вернулась на базу отряда. В штабной палатке Романов устроил совещание. Олег спустился в блиндаж и завалился на нары, решив, пока о нем забыли, немного поспать.

Только он начал засыпать, как снаружи раздался рев автомобильных двигателей — по всей видимости, вернулась из рейда рота Самойлова. Олег пересилил себя и встал.

Бронегруппа роты уже стояла в каре, и разведчики строились у машин. Романов принимал доклад Самойлова, который выглядел не очень довольным.

— Есть результат? — спросил Олега подошедший врач отряда.

— Пока не знаю… — Олег пожал плечами.

— Так, вроде потерь нет, — сказал Саша, пересчитав бойцов. — Иначе меня бы уже нашли…

— И то хорошо… — усмехнулся Нартов.

— Правда, что… — кивнул Кириллов.

Оказалось, что рота найти схрон не смогла. Кроме того, Самойлов доложил, что обнаружил слежку за бронегруппой — с одной из высот за ними наблюдали в оптические приборы, которые несколько раз дали солнечные блики. Захватить наблюдателей не удалось — они как в воду канули. Кто это был, так выяснить и не удалось.

Али снова выдернули из ямы. Самойлов навешал арабу по шее, и только после этого стал с ним разговаривать. Али говорил складно, точно указал расположение объектов на местности. Олег переводил:

— Оружие и боеприпасы находятся в трехтонном контейнере, который наполовину боком врыт в откос и закрыт маскировочной сеткой… — говорил араб.

— Мы там все перерыли… — клялся Самойлов. — Никаких признаков контейнера мы не обнаружили…

Романов хмуро смотрел на обоих. Не верить своему ротному он не мог. Но и араб, похоже, не врал. Слишком складно он говорил…

— Уведите его в яму… — махнул рукой командир.

Когда Али увели, Романов сказал:

— Надо будет снова выехать в тот район и прочесать его с особой тщательностью! Понятно?

— Так точно, — кивнул Самойлов. — С особой тщательностью…