Переводчик

— Я ночью напился и кидался с ножом на Мишина. Не пойму что со мной происходит…

— Все нормально, Олег. Просто у тебя идет ломка психики. Твое сознание перестраивается на боевой лад. На войне это вполне нормальное состояние…

— Я становлюсь совсем другим.

— Каким другим? — Саша закрыл книгу, и положил ее на стол. На этом столе еще недавно лежал убитый разведчик…

— Я становлюсь каким-то уродом.

— В смысле.

— Мне хочется постоянно набить кому-нибудь рожу или что-нибудь сломать. Стал каким-то раздражительным, нервным. Вот и Мишина чуть не прикончил…

— А чего же ты хотел? Это война, Олег, война…

— Здесь и так все хреново, а мы еще и дополнительные трудности друг другу создаем…

— Ну, этот вопрос уже не ко мне, — усмехнулся Саша. — Это в человека заложено при его создании, так что по этому вопросу обращайся к другой инстанции…

Саша выразительно кивнул на лежащую на операционном столе библию в старом переплете.

Олег посмотрел на книгу:

— Библия?

— Да.

— А что там?

— Там все…

— Я пьян.

— Ну и что?

— Водка забивает мне мозги и лишает возможности думать…

— Здесь, Олег, на войне, думать вообще вредно. За нас уже все давно продумано. Нашему командованию, по всей видимости, не надо, чтобы подчиненные о чем-то думали. Глядишь, еще додумаемся до плохого.

— Разве вредно думать? — усмехнулся Олег. — Наверное, иногда это надо делать…

— Но только не на войне. Если будешь здесь много думать — очень быстро сойдешь с ума.

— Я вот думаю, что я здесь временно. По крайней мере, мне так кажется. Пройдет какое-то время, и я поеду домой. И все, что здесь случается, то случается не со мной, а с другими. Это других могут ранить. Это других могут убить. Но только не меня. Я здесь временно и я… не хочу умирать. Но так же мне кажется, что я никогда не вернусь отсюда домой. Почему-то я уверен, что не дожить мне до конца командировки… я не знаю…

— Ты сказал сейчас много, но не сказал ничего.

— Ладно, пойду я спать… — сказал Олег, вставая с лавки.

— Света тебе передавала привет, — сказал Саша, когда Олег был уже на выходе.

Олег обернулся:

— Какая Света?

— Ты что, забыл? Вспомни, кто тебе в госпитале ногу бинтовал в первый день твоей службы…

— А, Света… а она что, тоже здесь, в Чечне?

— А ты что, ничего не знаешь?

— А что я должен знать?

— У нее же муж здесь погиб. Вот она и приехала в наш госпиталь. Она тебя хорошо помнит, и передает тебе привет.

— Муж погиб? А она как?

Что-то шевельнулось в душе Олега. Дома его ждала невеста и, естественно, он на других женщин серьезных видов никаких не имел. Но Света… среди этой войны…

— Она молодцом. Надо иметь мужество, что бы приехать сюда и работать вместо своего погибшего мужа…

— Ладно, как увидишь Свету, и от меня привет ей передавай…

— Конечно, передам. Передай Лунину от нее привет…

После этих слов у Олега в душе все встало на свои места. Для Светы он был не один. С чистой совестью он ушел в свой блиндаж.

Утром Романов всех офицеров выгнал на зарядку. С больной головы после вчерашнего Олег на пробежке чуть не сдох, но километров пять по периметру отряда пробежал честно. Однако после пробежки Олег упал не землю, и долго не хотел шевелиться. Кириллов растормошил его:

— Вставай, надо двигаться! Нельзя так сразу расслабляться…

Олег хотел послать медика куда подальше, но Саша был для него уже не тем, кого он мог посылать…

После пробежки Романов устроил огневую тренировку, и Олег отстрелял на стрельбище три рожка патронов. Уже закончив стрельбу, Олег собирался уходить со стрельбища, как к нему подошел Красильников и, передавая Олегу необычного вида пистолет, сказал:

— Командир приказал научить тебя обращаться с этой штукой…

Олег взял в руки пистолет, и стал его рассматривать. Необычный вид говорил за то, что и свойства у пистолета были необычные…

— Называется ПСС. Бесшумный пистолет. Шесть патронов. Пробуй.

Красильников показал, как обращаться с пистолетом и Олег выстрелил из него две обоймы. За его стрельбой следила вся рота Иванова — оружие было необычное, и всем хотелось посмотреть его в действии…

Стрелять из него было одно удовольствие. Звука выстрела не было вообще — только щелчок бойка и шум отработавшего затвора. С пяти метров уже не слышно…

После стрельбы Олег ушел в блиндаж, где умылся и снова завалился на нары, решив отдохнуть пять минут до завтрака. Но не успел он прилечь, как в блиндаж спустился Романов:

— Не понял?!

Олег подскочил с нар.

— Что, не выспался ночью?

— Выспался…

— А что тогда балдеешь?

Романов выгнал из палатки Витю Данилова и сел за стол. На столе стояла початая бутылка водки. Подполковник сдвинул ее в сторону:

— Пьете… а мне нужны трезвые головы.

Олег стоял перед командиром и пока не догадывался, зачем тот пришел.

— Значит так, Нартов. У меня к тебе разговор.

— Слушаю.

— Подумаешь потом и скажешь мне — согласен ты или нет.

— О чем?

— Вот о чем: борода, я смотрю, у тебя не растет, араба из тебя не получается… так что придется без бороды работать.

Романов чуть затянул паузу, как будто интригуя Олега, но тот и так был заинтересован послушать, что будет говорить командир.