Перевозчик

В дальнем углу угадывался какой-то огромный агрегат, стыдливо прикрытый занавеской.

– А что там? – спросил Роджер.

– МГБ-генератор. Но я редко его включаю, так что не бойтесь – в любом случае предупрежу. Ну как, вам нравится?

– Порядок, капитан. Как вас зовут, кстати?

– Шульц. Или Мастер Шульц, как называют меня коллеги.

– А кто ваши коллеги, Шульц?

– Мои коллеги, сэр, – долбаные контрабандисты.

– Ну, это не мое дело.

Роджер взял у капитана чемодан и вошел в каюту.

– А где у вас удобства?

– Там дальше по коридору, – махнул рукой Шульц. – Имеется даже душ, но за отдельную доплату – двадцать риттеров за галлон.

– Это за горячую?

– Да, сэр. Холодная бесплатно. Ну, в смысле, холодной нет, только жидкостный гидролизированный агент, но по ощущениям – холодная вода, даже мыло смывает.

В кабине зашуршала аудиосистема, и на борт прорвался чей-то голос:

– Ты что, колхозник, до самой Сигма-Брунея с нами добираться будешь?

Это был старшина швартовочного отсека, Роджер узнал его.

– Белый хозяин гневается, – усмехнулся Шульц. – Побегу в кабину, а вы тут устраивайтесь…

И он убежал, а спустя минуту трейлер уже выходил на курс и набирал скорость, давая полную нагрузку двигателям.

А Роджер лежал на койке в обуви и прислушивался – не включит ли капитан МГБ-генератор. Но тот не включал. По крайней мере, ничего необычного Роджер не услышал.

Когда движки вышли на маршевый режим, Роджер оставил каюту и вышел прогуляться, чтобы посмотреть, что делает Шульц.

42

Пилот сидел в кресле с тремя ярусами надстройки и держал руку на джойстике. Заметив пассажира, приветливо ему кивнул и указал на соседнее кресло штурмана – с такими же надстройками и, по мнению Роджера, слишком навороченными для развозного грузовика.

– Садитесь, мистер Флойд, вдвоем веселее.

– Спасибо, капитан, – сказал пассажир, устраиваясь. – А почему здесь надстройки до самого потолка?

– Это направляющие для экстренной эвакуации, сэр.

– Но у вас как будто гражданское судно.

– Как будто, сэр. Но бывают опасные рейсы, и тогда случается всякое. А тут, – капитан посмотрел наверх, – тут и саморазвивающаяся капсула, и воздушная установка, и даже паек с сухими продуктами и запасом воды. А еще – вот тут…

Капитан похлопал по эмалевому бачку размером с походную фляжку.

– …тут у нас водородный двигатель. Маршевой тяги у него нет, но десятка импульсов хватит, чтобы развернуть капсулу в сторону коммерческих магистралей, а там уже придет по маяку служба спасения.

– Однако, – покачал головой Роджер, с уважением посматривая на столь основательную и недешевую аппаратуру. – И что, приходилось вам использовать эту штуку?

– Приходилось.

– И долго ожидали помощи?

– Двадцать минут…

– Вот как? – удивился Роджер.

– Да, – кивнул капитан Шульц, расплываясь в самодовольной улыбке. Должно быть, он не первый раз изумлял людей этим заявлением.

– Ну и как все было, и почему всего двадцать минут?

– Это было давно, лет пятнадцать назад, мы тогда с еще одним водилой катались на Черные камни, возили кое-какой нелегальный товар. Денег за каждый рейс давали кучу, но не за просто так – поставщики воевали между собой по-настоящему, поэтому жгли чужие грузовики при первой возможности.

– На причалах?

– Зачем на причалах? Прямо в космосе. Заходит тебе в хвост пара истребителей, залп из пушек, и корыто разваливается надвое.

– Что, настоящие боевые машины?

– Разумеется. По тем временам вполне новые были: «туран» и «эсклип». Один шарашил ракетами на длинные дистанции, если грузовику уже удавалось пересечь границу промышленной зоны планеты. Там ведь уже полицейские силы, пограничники. Только водила расслабится, а ему с пятисот километров – хрясь! А на «эсклипах» пушки стояли – восемь штук. Да еще снаряды у них были со стержневой шрапнелью. Если даже снаряд разорвался неподалеку – уже проблемы. Магистрали рубило, силовую конструкцию, теплоизоляцию.

Капитан сокрушенно покачал головой и махнул рукой.

– Бывало, бегаешь, заливаешь эти дыры термококсом, кругом все дымится, шипит, воздух наружу хлещет, и думаешь – ну все, приплыли. Но через какое-то время приходишь в себя, откашливаешься, начинаешь различать запахи и понимаешь – атмосфера уже наработана. Только после подташнивало из-за отравления, потому что термококс раньше какой-то страшной химией бодяжили.

– Ну, а как катапультировались-то?

– А вот слушай, сейчас перейду.

На поцарапанной панели правления замигала лампочка, и капитан включил связь.

– «Конь вороной» на волне, кто там?

– Конь, это Зеленый Риддик.

– Привет, Риддик. Что-то случилось?

– Еще не случилось, Конь, но может случиться. У Двадцать восьмого бакена ребята видели пару лейтенанта Кварка.

– Понятно. А какой курс?

– Говорили, пошел «кредит-восемнадцать-кредит».

– Ну, может, уйдет…

– Может, и уйдет. Ну, давай, до связи.

– До связи, Риддик.

Роджер видел, что, выключая передатчик, капитан подавил тяжелый вздох.

– Ничего, что я на «ты» перешел? – спросил Шульц.

– Так даже лучше, нам еще долго лететь.

– Тут такое дело… – капитан снова вздохнул. – Похоже, крюк придется делать, а это все шесть часов. Но за те же деньги.

– А что так?