Перезагрузка

Из женщин одна, плотная блондинка, растила троих детей в одиночку, но теперь дети уже были постарше. Назвалась Марго – может, позывной, а может, по жизни Маргаритой звали. Две другие были моложе, китаянка по имени Линь (я не стала спрашивать, имя это или позывной, о необходимости кличек все и сами знают), и русоволосая сероглазая Рысь. Боевого опыта ни у кого, кроме Апреля, не было. Я слегка проинструктировала их насчет выбора оружия. Но все равно, когда нас пустили в оружейку, пришлось каждому помогать.

После этого мы провели первое занятие на местности, я убедилась, что у половины отделения с физподготовкой слабо. Да и откуда бы? Волк вообще все время кашлял, покрылся бледностью, и я решила, что надо будет отправить его к Зильберу на обследование. Вечером на всю ГСО сварили хороший ужин – пирогов напекли с рыбой (некоторые у нас решаются удить в Кузинке, смелые люди, а вот на озеро даже зимой никто не ходит, хоть оно и не замерзает толком – а может, именно поэтому). Еще была уха и каша. Набились все в актовый зал Танки, расселись кто где. Мы с Чумой нашли угол, сели на полу и стали наворачивать.

– Слышь, – сказала я, – разделим отделение на две части, одну ты тренируешь, другую я.

– Точно – согласилась Чума, – а то некоторые у нас пальцем ткни – рассыплются.

Я подумала.

– В первое отделение возьмем Леду, Апреля, Майка… ну и Линь можно. Во второе всех остальных. Ты будешь работать с первым.

Чума сморщилась.

– Ты уверена?

– Угу, – кивнула я, – ты новеньких мне загонишь на хрен.

– А тебе их жалко будет.

– Да прямо, – возразила я, – вас мне вроде не жалко было?

– Да, было нормально, – согласилась Чума, – вообще не подумаешь, что мы здесь два месяца всего.

– Настюхе времени не хватило. Она совсем не подготовлена была. А Мерлин и Леди – они и сразу были ничего так. Не говоря о тебе.

Чума пожала плечами.

– А откуда вроде бы? Так же выживали как все. Нигде я ничему не училась.

– Выживать тоже сил надо много. А у тебя злость есть. Это хорошо. Вот у Апреля вроде тоже, это видно.

– Да. Интересно, с чего он с охраны ушел…

Мы замолкли и прислушались. Откуда-то со стороны трибуны доносилась музыка. Кто-то играл на гитаре.

Я так редко в жизни слышала музыку, что даже простое треньканье на одной струне для меня – как волшебство. Я посмотрела на Чуму, мы молча встали и пошли к трибуне. Надо же! Сидя на краешке, поджав под себя ноги, на древней гитаре играл наш перспективный новичок – Апрель. Симпатичный ведь парень, подумала я вдруг. Волосы у него были слегка кудрявые, пепельные, лицо узкое. Играл он, наверное, не как профессионал, так, перебирал струны. Но это совсем неважно было, тем более, что в ритм он попадал, и все получалось красиво. Гармонично.

Когда он с нами тренировался, казался мне обычным новичком, хотя и довольно неплохо подготовленным. Видела я таких десятки. А тут за гитарой он выглядел как командир – наверное, потому, что все с открытыми ртами вокруг стояли и слушали переборы. А потом он еще и запел. И голос у него оказался сильный, и пел он правильно – это-то я понять могу, слух у меня вроде есть. А слова были такие, что сразу взяли за душу.

Ой, не спеши ты нас хоронить,

А у нас еще здесь дела!

У нас дома детей мал-мала,

Да и просто хотелось пожить[1].

В зале установилась мертвая тишина, все поднимались на ноги и слушали. Когда в последний раз я слышала музыку? В нашем цеху у одного мужика был свой комм, и он гонял какую-то музыку с английскими словами через усилитель, но потом ему запретили. Хотя и слышно было еле-еле – цех у нас тихий, но все равно шум есть.

Ой не спеши ты нам в спину стрелять,

А это никогда не поздно успеть,А лучше дай нам дотанцевать,А лучше дай нам песню допеть.

Парень пел дальше, и вдруг я почувствовала странное, защипало мой единственный глаз, и щека вдруг стала мокрой. Я сердито потерла глаз пальцами. Апрель отставил гитару и застенчиво улыбнулся.

Посиделки с Апрелем вошли в традицию. Не каждый день, конечно – времени не хватало, но раза два, три в неделю мы собирались вечером и слушали гитару. Апрель знал непонятно откуда очень много разных песен. Некоторые мы уже выучили и с воодушевлением подтягивали.

А вообще было некогда. Я ходила в патруль ежедневно – то в Дождево, то в охрану к копарям. Раза два в неделю случались стычки, особенно страшно было охранять поселки, там лесники в основном орудуют. Однажды я застрелила мута, лесники разбежались, а мы потом хотели прихватить тушу, все ж животное, мясо какое-то. Но так и не решились. Мут был громадный, с мелкого быка размером, но сам – хищник. Иволга сказала, что видимо, мутированный волк. Мы фото сделали. Не знаю, не знаю! Пасть – как у акулы, здоровенная, три ряда зубов, а тело все будто из ребер состоит. Башка огромная. В общем, такое было страшилище, что мы даже на мясо его не решились взять, как посмотришь – руки слабеют. Да и какое там мясо, кости одни.