Пережить сегодня

Пистолет Макарова, превозмогая сопротивление курка, выстрелил самовзводом. Казалось, я ждал выстрела, целую вечность. Это длилось настолько долго, что мысль о том что его не случится вовсе, закралась ко мне в голову. Палец еле справлялся и я уже хотел помочь второй рукой… однако в следующее мгновение, оглушительный грохот разорвал стоявшую вокруг тишину. Пуля вырвалась из дула пистолета, прошив подбородок. Затылок зомби взорвался тысячей осколков и ошметков плоти. Сам я больше ничего не слышал, кроме свиста, заполнившего мои несчастные барабанные перепонки. Звук выстрела безжалостно оглушил меня. К этому я оказался категорически не готов. В кино даже выстрел из гаубицы, не говоря уже о пистолетах, не мог так дезориентировать актеров. Ладно, учту это на будущее.

Я положил пистолет на асфальт рядом. Мысли путались и не задерживались в моей голове, вытесняемые назойливым гулом в ушах. Уперевшись рукой и коленом в поверженного зомби, я сбросил его обмякшее тело в сторону.

– Ну что, получил?! – собственный голос показался чужим и донесся до меня издалека.

Мою голову словно обмотали толстым пуховым одеялом. Я аккуратно и неспешно поднялся. Боль отпустила ребра с левой стороны. Однако, это точно ненадолго. Думаю, пока в моем теле еще хозяйничает адреналин, я смогу быть немного подвижнее. Но скоро боль вернется и ударит по мне с удвоенной силой. Я поднял с асфальта пистолет и топор. Детище Макарова я вернул на место в кобуру, а затем внимательно осмотрел топор. Топорище опять разболталось, но на рукояти пока держалось. Починю его, как будет время. Время! Я обернулся к солнцу. Небесное светило уже на треть скрылось за крышами домов. Нужно было поторапливаться. Я вернулся к велосипеду.

– Черт, – тихо выругался я.

Переднее колесо моего железного коня прогнулось к середине и стало карикатурой на пакмана. Велосипед мне больше не помощник. Выбора нет, да и ждать мне здесь нечего. Наверняка на звук выстрела сюда уже медленно, но неотвратимо ковыляет с десяток зомби. Не дам им зажать меня в кольцо Я собрался с силами и продолжил путь пешком.

К тому времени, как я добрался к оставленному мной джипу, солнце окончательно скрылось за горизонтом. Слух уже почти вернулся, наполняя мою голов звуками окружающего мира. Лишь легкий «комариный» писк надолго поселился в ушах, однако он прибыл не один. Вместе со слухом, в левый бок уверенными шагами, бухая острыми каблуками, пришла боль. Адреналин схлынул и ребра снова стали ныть. Вокруг меня сгустились сумерки. Я быстро отыскал ключ от машины и вставил его в замок зажигания. Первые попытки завести автомобиль успехом не увенчались. Двигатель обиженно булькал и включаться категорически отказывался.

– Кар-кар, кар-кар-кар! – донеслось с ветки ближайшего к дороге кустарника.

Этот звук сильно напоминал очень ехидный вороний смех. Еще издевается гадина! Я пошарил глазами по ветвям ближайших деревьев и обнаружил крупную черную как смоль ворону на массивном клене. Расстояние было большим, но я мог поклясться, что она смотрит именно на меня. Хотя вероятнее всего у меня просто воображение разыгралось.

– Да хоть засмотрись на меня! – возутился я и продолжил раз за разом поворачивать ключ в замке зажигания.

По звуку двигателя, казалось, что ему не хватает совсем чуть-чуть, чтобы удержать обороты. И я в помощь к повороту ключа надавил на педаль газа. Мотор взревел и, наконец, завелся. Как я своими действиями не залил свечи, не представляю. Но обороты снова стали падать, норовя сорваться обратно в мир не работающих изобретений человечества.

– Нет, нет, нет, нет! – взмолился я.

Я еще пару раз плавно вдавил педаль газа. Неровное «дыхание» двигателя-астматика восстановилось.

– Выкуси, вонючий комок перьев! – крикнул я в направлении черного силуэта вороны на ветке.

Я быстро развернул джип и на максимально возможной скорости поехал по направлению к городу. Темнота вокруг стала практически осязаемой. Еще пара минут и я смогу нарезать ее ножом. Пришлось включить свет фар. Совсем скоро через сеть трещин в лобовом стекле, я увидел первые хрущевки. До моей квартиры ехать слишком долго. Поэтому я свернул к ближайшему дому и остановился перед первым подъездом, так что справа оказалась стена, а слева меня надежно укрывало раскидистое дерево.

Дверь в подъезд была старой. Деревянные доски отсырели, а зеленая краска, некогда покрывавшая их, облупилась. Самым сложным механизмом на двери, была массивная металлическая пружина, возвращавшая дверное полотно обратно в закрытые положение. Двери остальных трех подъездов были металлическими и, возможно, даже оборудованы домофонами. Так что мой выбор был очевиден.

Я потянул за ручку и деревянная дверь со скрипом отворилась. По старой советской традиции, на окнах квартир, расположенных на первом этаже, были решетки. Металл на них изрядно проржавел, но они все равно выглядели крепкими и надежными. Поэтому я выбрал угловую квартиру на первом этаже. На лестничной клетке, к моему глубокому облегчению, никого не было.