Пережить все заново

– Подлецом. Ты не ослышалась. Но прошу тебя, не требуй объяснений. Я дала слово Сафету, что не стану распускать язык, хотя сил молчать практически не осталось. Однако это не мой секрет, и не я должна рассказывать тебе об изменениях в жизни Литвина. Но будь моя воля…

– Достаточно! – Полина хлопнула рукой по столу. – Ты хочешь угодить и мне, и своему Бублику?

– Предпочитаю соблюдать нейтралитет.

– Нет, дорогая, нейтралитет – это неучастие в войне или в военных союзах, а также нежелание вмешиваться в чужой спор. Ты же явно обозначила свою позицию, продемонстрировав недовольство поведением Литвина, намекнула на некие события, а после предусмотрительно замолчала. Если бы ты держала нейтралитет, не стала бы рассуждать на эту тему. Так что либо продолжай, либо выметайся из моего кабинета, стратег хренов!

Зина предпочла ретироваться, не обратив внимания на усмешку Тони, присутствующей при разговоре.

– Ты ее по стене размазала.

– Меня раздражает, когда люди работают на два фронта.

– Нет, ты расстроена молчанием Литвина. Своим поведением Зина лишь усугубила ситуацию. Сейчас ты еще больше станешь волноваться, а в итоге окажется, что этот «подлец» всего лишь занят. Красивым словом она назвала твоего мужчину. – Глаза Тони заблестели.

– Причина будет намного серьезнее, чем ты предполагаешь, – в ответ сказала Полина. – Но знаешь, меня уже сложно удивить. В отношениях с мужчинами я съела килограммов пять соли и осознаю, чем чревато такое молчание. Давай поговорим о другом, а то мне кого-нибудь хочется укусить. Скажи лучше, как ты?

– Нормально. Все забылось, будто и не было. К тому же я провела прекрасные два дня с тобой и Алексом. Да и обед с Елизаветой Карловной и Сергеем Дмитриевичем мне очень понравился.

– Ты осталась довольна едой или вздохами моей мамочки? «Боже, какая красивая девочка!» Мне таких дифирамбов она никогда не пела. А может, задумалась над словами отца, что у женщины есть только одно предназначение – счастливое замужество?

– Еда была обычной, как и комплименты Елизаветы Карловны. – Тоня потянулась, как кошка, которой вдруг надоело сидеть на одном месте, и снова удобно устроилась на диване среди журналов и рекламных проспектов. – Зато мысли твоего старика показались мне вполне трезвыми.

– Правда?

– Не глупи, – рассмеялась Тоня. – Просто мне понравилась атмосфера в доме твоих родителей. Она наполнена воспоминаниями и теплотой. Почему ты раньше не познакомила нас?

– Не было повода. Но, если честно, не рисуй глупые картинки о безмерной доброте моих родителей. Они не такие, какими кажутся.

– Как и все мы, – отозвалась Тоня, посмотрев на рекламу острова Неккер, который один из клиентов просил арендовать на ближайшие выходные для свадебной церемонии своего сына, и, чтобы удовлетворить его желание, пришлось перекупить аренду у отдыхающих, переселив их на другой остров. – Море теплое, прозрачное и не кажется опасным, – провела она пальцем по голубой картинке, – но в нем можно утонуть. Так и люди. Порой они демонстрируют радушие, но за ним скрывается лишь выгода или нечто другое, не менее коварное. Однако в твоих родителях я не увидела двойного дна.

– Тоже мне, сенсорик, – усмехнулась Полина, откинулась на спинку кресла и мысленно вернулась к тем дням, когда Алекс был в Москве.

Поистине эти сорок восемь часов были восхитительными, наполненными любовью и вниманием. Прогулки по городу, беседы, десерты в кафе с чашечкой чая – такие ничем не обремененные моменты случались не часто, обычно являясь итогом каких-нибудь серьезных жизненных перипетий либо предшествуя им. Полина старалась не думать об этом, наслаждаясь каждой секундой, проведенной в обществе брата и подруги. За два дня они ни разу не появились в офисе, настолько были поглощены общением друг с другом. Даже звонок Майкла, обещавшего жестоко покарать прогульщиков, не испортил настроения. Впрочем, он хотел лишь удостовериться в том, что с братом и сестрой все в порядке, заодно узнать, как чувствует себя Тоня.

– Сам не понимаю, в какую игру решила с тобой сыграть Хулия, – сказал Майкл Полине. – Озадачен и обеспокоен. Будь настороже.

– Разумеется, босс, – пообещала Полина, наблюдая за Тоней и, главное, за Алексом, который проявлял по отношению к девушке чрезмерную заботу и нежность. – Похоже, наш брат влюблен. Как козлик блеет, – понизила она голос, – и ножкой стучит, пытаясь показать, какой он хороший и красивый.

– Тоня же ребенок в сравнении с ним, – быстро ответил Майкл, но Полина уловила в его голосе нечто большее, чем просто возмущение.

– Не подеритесь из-за девчонки, которая воспринимает вас обоих как добрых дядечек, – сказала она, отчего-то недовольная тем, что братья проявляют интерес к ее юной подруге. – Один старый ловелас, другой – занудливый женатик.

– Думай, что говоришь, – резко ответил Майкл. – Я даже не намерен комментировать твои слова. Одно скажу: не тебе выбирать нам женщин.

– Вы сговорились?! Недавно Алекс полоскал мне мозг по этому же поводу, теперь настала твоя очередь?