Пережить все заново

Любовником Конни был таким же горячим, однако и коварство его оказалось не менее обжигающим. Именно жестокость и потушила страсть в сердце Полины. Теперь она думала о нем лишь с ненавистью и злобой, и все же где-то внутри при звуках его имени загорался огонь, тело обдавало жаром, а на душе становилось тревожно.

– Зина считает, что Литвин – самый подходящий для меня вариант, – задумчиво облизав губы, сказала Полина.

– Не похож на тех авантюристов, в каких ты привыкла влюбляться? Если так, то тебе вскоре станет скучно рядом с ним.

– Может, у меня плохая карма, раз я постоянно зацикливаюсь на тех, кто впоследствии разбивает мне сердце?

– Брось! Не мужчины разбивают сердца женщинам. Это делает разочарование, в котором виновны сами женщины. Сначала они придумывают себе идеал, а после удивляются, когда фантазийный образ не соответствует действительности.

– Да, конечно, – Полина надменно подняла бровь. – Во всем виноваты бабы.

– Фи, какое некрасиво слово! Но это правда. Если бы женщины не выдумывали «принцев», жить было бы намного проще. Всем, а мужчинам в первую очередь.

– Но я не придумываю принцев! Только почему-то притягиваю к себе тех, кому впоследствии оказываюсь ненужной.

– Мы всегда ищем тех, с кем нам наиболее комфортно. Чаще всего эти люди оказываются похожими на нас самих. Ты ведь, мадам Матуа, тоже авантюристка. Не пытайся возражать. Если бы ты не была таковой, выбрала бы себе другую профессию, менее рискованную и более предсказуемую. Сидела бы в офисе с девяти до шести, получала бы установленную зарплату и два раза в месяц ходила бы с мужем в ресторан. В общем, жила бы так, как это делают обычные люди, – Мануэль обвел рукой посетителей кафе. – Они живут без выкрутасов, в отличие от таких, как ты и я. Мы, любовь моя, безрассудны, легки на подъем и терпеть не можем однообразие. Я знаю, о чем говорю, так как сам нахожусь в такой же ситуации. Мне скучно рядом с «надежными» мадемуазель, постоянно тянет к сомнительным гадинам, а все потому, что с ними весело.

– Ты путаешься с малолетними пустышками, потому что у тебя вкус плохой. Я же люблю…

– … авантюристов, – подсказал Мануэль, громко рассмеявшись, – так как…

– …мой вкус не менее отвратительный, чем твой, – закончила предложение Полина и вздохнула: – Так ты сейчас один?

– Душевно – да, физически – нет. Раздумываю над тем, не пришло ли время разорвать шаблоны и обратить внимание на «настоящую» женщину. Только боюсь, что, встретив такую, стану мучиться так же, как и ты сейчас. А теперь расскажи, какой заказ вынудил тебя прилететь.

Полина кратко описала цель визита.

– Завтра свяжусь с мадам Кристин и договорюсь о встрече с Альберто, – подытожила она, не понимая, отчего Мануэль смеется над ее словами. – Я что-то не так сказала?

– Удивлен тем, что ты не знаешь, кто именно управляет салоном. Мы ведь не раз пользовались услугами «Tota», и ты должна была знать, что мадам Кристин давно отошла от дел… «Tota» управляет Хулия.

– Не понимаю причины смеха. С чего ты взял, что мне должно быть известно, кто такая Хулия? Я ведь никогда лично не встречалась с ней. Не хотела…

– Ввязываться в этот грязный бизнес, – оскалился Мануэль, вспомнив их прежние разговоры о морали, которые всегда заканчивались ссорами.

– Имею право, – строптиво заявила Полина. – Ну не люблю я проституток, – жалобно протянула она. – Брезгую. Мне кажется, что все они такие пошлые, грязные и неприятные. Готовы за лишнюю сотню сделать все, что попросишь.

– Телом, значит, торговать – плохо. А душой, как это делаем мы, – можно? Ты когда-нибудь видела девочек мадам Кристин?

– Нет, и в ближайшее время не намереваюсь! А почему ты сам упоминаешь имя той, которая давно вышла из бизнеса?

– Так принято, – пояснил Мануэль. – Кристин была известной фигурой в послевоенном Париже.

– Послевоенном? Наверное, старуха уже покрылась плесенью от старости. Или благодарные поклонники уже пару десятков лет носят цветы на могилу легендарной мадам.

– Все может быть. Говорят, она была настолько красива, что не оставляла равнодушным ни одного мужчину. Даже генерал де Голль был очарован ею.

– Ко всему прочему, эта гетера была чертовски умна, раз ее дело живо до сих пор, – заключила Полина. – Как получилось, что бордель процветает, в то время как проституция официально запрещена законом?

– «Tota» – это не просто «веселый дом», где можно легко заказать шлюху на час, отоварить ее и уехать домой к толстой жене. В «Tota» люди получают любовь и обожание.

– Ради бога!.. – Полина выругалась – ее невероятно обозлили слова Мануэля. – Об обычной проституции, пусть и элитной, ты рассуждаешь так, будто это благое дело.

– А какое еще? Если оно дарит людям счастье, значит, его можно назвать благим. Не нужно вешать на людей ярлыки, лишь исходя из того, какую профессиональную деятельность они выбрали. В этом случае нас с тобой можно с легкостью назвать бессовестными ублюдками. А мы ведь таковыми не являемся…

– Все! Мы слишком далеко зашли. Закончим на этом. Лучше скажи, ты поможешь устроить мне встречу с главной шлюхой «Tota»?