Пережить все заново

– Ты сидел? – присвистнула Тоня. – Извини, если мой вопрос обидел тебя. Просто я не знаю, как еще можно приобрести такие знакомства.

– Дважды, – ответил Мануэль. – Но я не люблю вспоминать об этом.

– Хорошо, больше не стану приставать с расспросами. Мне Поля обо всем расскажет, когда ты уйдешь. Получается, мы стоим на месте?

– Топчемся. – Полина сбросила туфли и прилегла на диван. – Не знаю, что делать.

– Ждать новостей от Майкла или инспектора Жупа, – ответил Мануэль. – Все, я к себе. Еще одна бессонная ночь – и от меня не будет толку.

Он попрощался с женщинами и вышел из номера. Тоня заперла дверь на ключ, вернулась в гостиную и присела рядом с Полиной, подтянув ноги к груди.

– Как будто испарилась, – задумчиво проговорила она. – Вот объясни мне, отчего Хулия так привязана к чужому ребенку?

– Все привязанности основаны на эмоциях. Преданность, симпатия… все, что угодно. Но никто не говорит о том, что Хулия руководствуется именно этими чувствами. Может, она просто выполнила чей-то заказ.

– То есть похищение людей – это хобби управляющей борделя? А если не Хулия стоит за исчезновением Нины?

– Кто тогда? – Полина с интересом посмотрела на Тоню, которая задавала вопросы, мучающие саму Полину.

– Конкуренты Литвина. Например, тот, о ком нам говорил Сафет.

– Думаю, сам Литвин уже подозревает лишь одну Хулию. Больше некого. В противном случае он не прилетел бы в Париж и не работал бы параллельно с нами.

– Он тебе не звонил?

– Если бы Зина не сказала, что он здесь, я даже не знала бы об этом.

– Видишь, иногда полезно иметь рядом человека, который работает на два фронта. Что еще рассказала Михайлова?

– Ничего особенного. Одно известно: им так же, как и нам, не удалось обнаружить местонахождение мадам. Не думаю, что наши ребята работают хуже, чем его. Мы ведь на своей территории. – Полина усмехнулась, услышав неодобрительный смешок. – Да, Париж – моя территория, а Литвин здесь чужой. Если бы действия происходили в Москве, ему было бы гораздо легче.

– Здорово он к тебе приложился, – сказала Тоня и с детской жестокостью ткнула пальцем в синяк на плече Полины. – А на вид такой щупленький, интеллигентный.

– Эй! – Полина недовольно дернулась и прикрылась жакетом, спрятав зелено-желтые пятна, оставшиеся от рук Литвина. – Он был зол.

– И похоже, до сих пор злится, раз продолжает игнорировать тебя, – заметила Тоня, удобно устроившись в противоположном конце огромного дивана. – Черт! Я устала не меньше, чем Мануэль.

– Тогда закрой рот и спи. Заодно я отдохну от твоей болтовни.

Тоня действительно замолчала, а еще через несколько минут послышалось тихое, ровное сопение. Полина вышла в спальню и, вернувшись в гостиную с одеялом, укрыла им спящую девушку. Та что-то пробормотала и перевернулась на другой бок, уткнувшись лбом в спинку дивана. Полине тоже хотелось беззаботно уснуть, но беспокойные мысли не дали такой возможности. Она вспоминала последние четыре дня, наполненные суматохой и безуспешными поисками. В компании Мануэля и еще четырех здоровяков они ездили к месту, где держали Тоню во время ее краткосрочного заточения.

– Как ты сумела запомнить дорогу? – удивился Мануэль тому, что Тоня безошибочно указала маршрут движения по городу, ни разу не ошибившись в поворотах.

– Мне не надели мешок на голову, когда везли к особняку, – ответила Тоня. – Да и на память я не жалуюсь.

– С этим у нее нет проблем, – подтвердила Полина. – Она помнит наизусть номера наших телефонов. Что еще хранится в ее голове, мне даже страшно подумать.

Небольшой дом в пригороде оказался пуст. Принадлежал он пожилой чете, которая жила в Париже и долгое время сдавала его некоему господину алжирского происхождения. Месье был прилежным арендатором: исправно оплачивал коммунальные счета и переводил деньги за пользование жилищем на счет хозяев. Выяснилось, что он работает охранником в «Tota», но этот факт никого не удивил. К тому же информация оказалась бесполезной, так как алжирец ничего криминального не совершал, а инкриминировать ему одну лишь аренду дома было бы глупо. Ни одного привода в полицию, штрафа за неосторожное вождение – чистый и добропорядочный служитель борделя. Доказать факт похищения гражданина другой страны было невозможно, к тому же сам гражданин находился на свободе и в полном здравии. На всякий случай за алжирцем установили слежку, как, впрочем, и за всеми, кто работает в «Tota». Передвижения фиксировались в надежде, что кто-нибудь из сотрудников салона выйдет на контакт с Хулией.