Перья

– Невозможно разлюбить свою родственную душу.

– Их не существует.

– Существуют. И Джаред моя.

Брови Селесты сошлись вместе.

– Я люблю тебя, Лей, но думаю, что ты сумасшедшая.

– Если только немного, – я улыбнулась. – Можешь ли ты пообещать продолжать любить меня, какое бы решение я ни приняла и насколько бы сумасшедшей я ни была?

Я все еще надеялась, что потеря крыльев не заставит меня потерять рассудок. Может быть, я смогла бы найти другого нефилима. Но как это сделать? Офанимы, вероятно, слетели бы с катушек и выпустили бы ангельский дым, если бы я попросил их связаться с нефилимом.

Селеста сдула со лба блестящую каштановую прядь.

– Как будто я действительно могу перестать.

Моя улыбка стала шире и растопила остатки ее раздражения.

– Хотя я не могу обещать, что не буду говорить о тебе гадости, если ты все еще будешь здесь в следующем году.

– Я буду терпеть твои гадости, пока они связаны с твоей дружбой.

Наконец, подруга сделала вдох, который казался слишком большим для ее легких.

– Я все еще не верю в родственные души.

– Подожди, пока не встретишь свою.

– Я не могу встретить кого-то, кого не существует, – она подхватила лимонную тарталетку без корочки и отправила ее в рот.

– Он существует.

Глава 55

Высадив Селесту около гильдии и взяв с нее обещание навестить меня, я направилась обратно в место, которое начинало казаться домом, место с кроваво-красными дверьми и ослепительно темным грешником. Когда я вошла в отделанное клетчатым мрамором фойе, я услышала голоса в кабинете. Они звучали на повышенных тонах. Тристан. Джаред. И еще два незнакомых мне грубоватых голоса.

– Ты не можешь думать так на самом деле, Джаред! – Тристан, должно быть, кричал во всю мощь своих легких, потому что стены дома, которые обычно поглощали все звуки, беспрепятственно пропускали его слова сквозь толстое дерево.

Охранник, стоявший у входа, посмотрел на меня так, словно призывал не вмешиваться. Я бы, конечно, не стала. Но если бы охранника там не было, я бы, возможно, задержалась, чтобы выяснить, о чем Джаред «думал на самом деле».

Не желая оставаться одна, я направилась на кухню в поисках Мюриэль и застала ее за замешиванием большого шара теста – бриоши, как она мне сказала. Пока ее руки сжимали и тянули, я потчевала ее историями о Версале.

– Вы, наверное, уже слышали их все, – сказала я, забеспокоившись, что могла наскучить ей.

– Non, ma chérie. Я ни одну не слышала. Почему бы тебе не рассказать мне еще, пока будешь помогать мне готовить ужин?

Я вымыла руки, взволнованная перспективой урока кулинарии. Рассказывая одну забавную историю за другой, я также узнала, как из яичных желтков, размягченного сливочного масла и лимонного сока приготовить густой голландский соус в дополнение к белой спарже, которую Мюриэль купила на рынке.

– Так и думал, что найду тебя здесь.

Я обернулась на звук голоса Джареда, удары моего сердца смешались друг с другом, как масло и яичные желтки ранее.

Мюриэль улыбнулась.

– Почему у меня такое чувство, что ты собираешься украсть моего су-шефа?

– Потому что я собираюсь украсть твоего су-шефа, – сказал Джаред.

Уже развязав фартук, затянутый вокруг моей талии, я подошла к дверному проему, который Джаред целиком заполнял.

– Спасибо, Мюриэль.

– Тебе спасибо. Я получила интереснейший урок истории и помощь.

Я одарила ее улыбкой и вложила свою руку в протянутую Джаредом.

– Как прошла твоя экскурсия? – спросил он.

– Невероятно. Красиво. Поучительно. Ты знал, что у короля в спальне был потайной ход, который вел прямо в апартаменты любовницы?

Он вытолкнул меня из кладовки и потащил вверх по лестнице.

– Как удобно.

– И требовалось три тысячи свечей, чтобы осветить Зеркальную галерею.

– Это очень много воска.

– И когда во дворце были гости, их звали посмотреть на пробуждение короля. – Джаред открыл дверь своей спальни. – Вот почему Людовика Четырнадцатого называли Солнцем…

Джаред поцеловал меня, своровав последнее слово из моих уст, затем закрыл дверь и прижал меня к ней спиной.

– Я хочу услышать историю до конца, но сначала… – он опустился передо мной на колени и расстегнул мои брюки, – сначала я хочу сделать кое-что, о чем я фантазировал весь день.

Когда его щетина царапнула внутреннюю сторону моего бедра, я протянула руку, чтобы ухватиться за что-нибудь. Мои пальцы сомкнулись на резной бронзовой ручке.

Джаред спустил мои стринги вниз по ногам, и каждый атом в моем теле сжался, а затем, черт возьми, чуть не взорвался. Его длинные пальцы сомкнулись вокруг моих икр и прошлись по коленям, прежде чем подняться по спирали вверх к бедрам и раздвинуть мои ноги еще шире. Моя грудь вздымалась и опадала, раздувая белую ткань футболки.

Джаред провел пальцем по моему бутону, и его глаза вспыхнули.

– Хм… так мокро.

Ощущения вибрации от его голоса на моей коже было почти достаточно, чтобы заставить меня кончить. И определенно достаточно, чтобы заставить меня дрожать.

Он снова схватил меня за ноги, затем наклонил голову и провел языком линию.