Периферийная империя: циклы русской истории

Тридцатилетняя война сразу же ударила по традиционным рынкам, где торговали англичане. После поражения Московии в Ливонской войне основная масса русского сырья поступала на запад из Эстляндии через Ревель и Нарву, находившиеся в руках шведов. Однако военные действия резко осложнили ситуацию. Спрос на поступавшие с востока судостроительные материалы быстро рос, а поставки оказывались под угрозой. Анализируя английские документы 1618-1622 гг., советские историки обнаружили, что в Лондоне воспринимали сложившееся положение как критическое. «Война прервала традиционные торговые связи Англии с Прибалтикой и затруднила ввоз сырья. Эстляндский рынок, являвшийся основным поставщиком пеньки, смолы и парусины для английского судостроения, весьма серьезно пострадал уже в начальный период войны. Недостаток сырья тяжело отразился и на состоянии льняной промышленности Англии, не говоря уже о резком сокращении вывоза зерна из Германии и Прибалтики. Сокращение эстляндского рынка английская торговая буржуазия стремилась компенсировать расширением торговых связей с Русским государством. Укрепление на русском рынке становилось для нее вопросом жизни и смерти» [259].

Положение осложнялось растущей голландской конкуренцией, неэффективностью организации и внутренними раздорами в «Московской компании». В дело приходится вмешаться Тайному Совету – руководящему правительственному органу короля Якова I. В 1622 году Тайным Советом изданы два указа, требующие от «Московской компании» активизировать торговлю. Для этого ей гарантируются покровительство короны и финансовые льготы. В соответствии с господствующими воззрениями той эпохи недостаток эффективности объясняли исключительно ограничением частной инициативы внутри компании. Потому было принято решение об ее реорганизации. Фактически из акционерного общества компания превращалась в ассоциацию самостоятельных купцов, торгующих с раздельным капиталом на свой страх и риск.

Против этой реформы категорически выступает Джон Мерик, который, ссылаясь на свое знание России, доказывает, что здесь нельзя торговать по принципу «каждый за себя» [260]

. Ему противостоит группа «молодых директоров», или «новых людей», недавно приехавших в Московию. По мнению Мерика, эти молодые джентльмены, не заставшие ни Ивана Грозного, ни Смуты, ничего не понимают в стране, где разворачивают свой бизнес, действуют безответственно и ведут дело к развалу компании. Однако на сей раз Мерик потерпел неудачу. Молодые сторонники свободного предпринимательства, быть может, плохо знали Россию, но они заручились поддержкой влиятельных людей в Лондоне.

Параллельно с реорганизацией «Московской компании» Тайный Совет подготовил проект русско-английского договора, который должен был не только расширить торговые связи, но и втянуть Россию в Тридцатилетнюю войну на стороне протестантской коалиции. Так в Лондоне впервые додумались, что воевать на континенте можно не своими, а русскими войсками. Впоследствии таким способом Россию втянули в целый ряд военных походов, некоторые из которых даже прославили русское оружие. Однако в 1622-1624 годах Москва проявила настороженность. Договор подписан не был.

Москва, измученная потрясениями Смуты, не рвалась участвовать в новом европейском конфликте. Позднее Россия все же оказалась втянута в Тридцатилетнюю войну на стороне протестантских держав. Ее военная роль в этом конфликте оказалась минимальной, поскольку боевые действия, развернувшиеся между армиями московского царя и поляками, велись вяло и без особого успеха для русского оружия. Но участие России в коалиции имело и другую сторону – экономическую. Готовясь к походу в Германию, шведский король Густав Адольф получил возможность закупать в России хлеб по ценам внутреннего рынка.

Зерно вывозилось через Архангельск в Амстердам, где перепродавалось уже по западным ценам. Прибыль, достигавшаяся от этой спекуляции, была столь велика, что, по подсчетам позднейших историков, оказалась вполне сопоставима с военной субсидией, предоставленной шведам Францией. Шведский канцлер Оксеншерн говорил в начале 1631 года, что если так пойдет и дальше, его страну «ждут самые радужные перспективы» [261]

.

Реорганизация «Московской компании», как и предрекал Мерик, не привела к успеху. Голландскую конкуренцию победить не удалось. Компания все более распадалась на индивидуальные предприятия. Недовольны были и в Москве. «Количество торгующих в России англичан увеличивалось, а возможности контроля за их деятельностью сокращались. Таможенные доходы сократились, так как посольский Московской приказ начал выдавать грамоты на беспошлинную торговлю всем иностранным купцам» [262].