Читаем Перикл полностью

Анаксагор успокоился. Победа Аспасии не только не огорчила, но обрадовала его — ведь она была, так он считал, прежде всего его ученицей. К тому же он сказал всё, что хотел оказать о богах, о том, что они выдуманы людьми себе на страх и на радость. Умными людьми, хитрыми людьми, которым проще обманываться, чем проникать своим умом в тайны судеб и мироздания. Боги — это авторитет опыта, не освящённого подлинным знанием, они сотканы из законов, с которыми все согласились, из представлений, которые понятны даже глупцу: боги создали землю, небо и людей, дали людям законы и следят за их исполнением, не зная в этом деле никаких препятствий, ибо всё видят, всё слышат, всё знают, всё умеют. А ты, человек, букашка, ползущая по яблоку земли...

   — Парфенон — это геометрия, — сказал Калликрат, — это сочетание форм, числовое и пространственное, как, впрочем, всё в этом мире, если внимательно приглядеться. Пифагор, если помните, утверждал, что сам Творец мыслит числами, линиями, плоскостями и поверхностями. Весь мир — это числовое соотношение пространственных форм. Таков и наш Парфенон — Геометрия в камне. Но с одним уточнением: это геометрия, приятная человеку. Египетские пирамиды построили боги и построили для богов. Поэтому они пугают людей своим нечеловеческим величием и мощью. Парфенон построим мы, люди, и, кажется, для людей. В этом разница между пирамидами и Парфеноном. Хотя мы могли бы строить Парфенон как боги, потому что боги наградили нас и этим умением. Или позаимствовали его у нас, о чём никто, даже Гомер, толком не знает.

Анаксагор снова вклинился в разговор, — должно быть, ему понравилось то, что сказал о богах Калликрат:

   — Они странным образом возникают на вершинах гор, вернее, возникли, так как в наше время боги почему-то не размножаются, хотя сохраняют вечную молодость, и не умирают.

   — Для них столетие — как для нас одно мгновение, потому мы и не можем судить о событиях и переменах на Олимпе: одно слово Зевса растягивается на тысячу наших лет, — сказал Геродот. — Так думают египтяне.

   — Арес у Гомера высотою в семь плетров, — вставил своё слово Продик, — это больше стадия. Нужно поставить по меньшей мере шестьдесят человек друг на друга, чтобы сравняться высотою с Аресом. Если справедливо это соотношение, то для Ареса один день равен нашим шестидесяти дням, а вся наша жизнь равна одному его году.

   — Во всём прочем, — продолжил Анаксагор, — боги, по Гомеру, похожи на нас: они едят, пьют, спят, страдают, радуются, гневаются, мстят, награждают, любят, изменяют своим возлюбленным и совсем не заботятся о справедливости в своих суждениях и поступках.

   — Нет, нет, — поправил Анаксагора Протагор, — они отличаются от людей не только ростом, и главным образом не этим, а своим бессмертием и тем, что могут превращаться во что захотят — становиться то пламенем, то звездой, то деревом, то птицей, то камнем, то рекой.

   — Вот! — радостно воскликнул Продик. — Я знаю, почему так тихо на Олимпе, почему боги не спускаются к людям — им надоело быть похожими на людей, они превратились в нечто совершенное и прекрасное — кто в звезду, кто в свет солнца, кто в чистую реку, кто в орла. А мы всё ещё поклоняемся богам, похожим на людей. И ты, — обратился Продик к Фидию, — должен изваять Афину не в виде женщины, а в виде пламени...

   — Мы отвлеклись от темы нашей беседы, — сказала Аспасия, прервав Продика. — Продолжим разговор о Парфеноне. Впрочем, давайте сразу же установим одно правило: в этом доме можно вести самые смелые разговоры, ничего не боясь, но не следует развивать в себе страсть к такого рода разговорам, — став достоянием доносчиков, они могут нам навредить. Словом, надо помнить: в этом доме — свобода, за его стенами — осторожность. Согласны?

Все согласились: правило было разумным.

К разговору о Парфеноне вернулись не сразу, потому что Протагор сказал:

   — Хотя я напомнил вам о бессмертии богов — кстати, не потому ли они бессмертны, что в их жилах течёт не кровь, а амброзия, тут пусть поразмышляет Гиппократ, — а ещё об их способности превращаться, всё же я должен заявить, что мы ничего не можем знать о богах, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию — и вопрос тёмен, в чём признавался уже Гомер, и людская жизнь, как мы установили, слишком коротка даже для того, чтобы выслушать от начала до конца хотя бы одно слово бога, если он даже есть. Но, как сказала Аспасия, а мы с ней согласились: вера в богов полезна государству. Боги полезны. И тот, кто придумал их, думал о пользе, а не об истине. Но и истина полезна, если её признают все. В сущности, что признается всеми, то и есть истина.

   — Истина исчисляется во времени и пространстве, а общее мнение утверждается общей болтовнёй, — возразил Протагору Калликрат, о котором говорили, что он признает лишь три вещи: число, фигуру и движение.

Аспасии пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить гостей вернуться к разговору о Парфеноне, потому что, услышав слово «истина», всякий мыслящий человек ввязывается в спор, которому, как известно, нет конца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие властители в романах

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза