Пермский Губернский 2. Корпорат (СИ)

— Так, мы же про это узнали из твоих документов?

— Я и говорю! Значит, там лежала актуалочка! — обрадовался Семён: — Только вот… Я не совсем понимаю. Ты видишь охранников?

— Вижу. — кивнул я, разглядывая вооружённых парней, которые окружили весь периметр.

— Тебе не кажется странным, что они стоят… спиной к нам? — поинтересовался фамильяр, вытащив бинокль: — И, посмотри! Все прожектора направлены на здание интерната и двор, прямо, как в тюрьме. И вон, колючая проволока на дверях и окнах первого этажа… А ещё металлические пики вокруг здания. Господи…

— Думаешь о том же, о чём и я? — мне в голову взбрела довольно жуткая мысль.

— Они охраняют не их от нас. — с ужасом выдохнул Семён, повернувшись ко мне: — А нас от них…

— Бинго.

Глава 1

Последняя неделя выдалась у пермского морга крайне тяжелой. Однако Журов Пётр Ильич — местный король, а также ГЛАВНЫЙ патологоанатом, отдавший любимой работе пятнадцать лет жизни, суету не любил.

Собственно, он и пришёл сюда, чтобы скрыться от городского шума и людей. По крайней мере — живых.

А коллектив тут был не особо разговорчивый и дружелюбный, что Журову очень нравилось. Руководство не требовательное — знай, выполняй свою работу и сильно не отсвечивай. Можно даже просто делать вид… Но Пётр Ильич был воспитан иначе! В нём всегда говорила ответственность.

Чаще всего «постояльцами» данного заведения становились люди в возрасте, ибо время никого не щадит.

Болезных различными опасными недугами тоже было прилично.

Реже всего сюда попадали пострадавшие от пьяных драк. Да и то, там чаще сам выкрутился так, что скрутиться обратно, увы, не смог.

Иногда поступали «снежинки». Так Пётр Ильич называл тех, кто по какой-то причине не смог добраться до дома зимой. Чаще это были бывшие интеллигентные человечки… Но изредка попадались, и обычные любители «пригубить».

Раньше было много мотоциклистов! Но, сейчас их днём с огнём не сыщешь. Видать — кончились…

В общем, всё было максимально понятно и без лишней суеты.

Но Пермь, вдруг, как будто подменили! Полиция привезла аж шесть истерзанных тел в странных одеяниях. Видимо, какие-то последователи Сатаны… или распространители китайских БАДов. Поди их там различи?

В общем, спокойная жизнь Петра Журова подошла к концу. И вишенкой на торте стала совсем юная практикантка, которую послали в морг от медицинского колледжа.

Не сказать, что Журов был не рад такой компании… Всё же, живые юные девушки захаживали в логово тишины и спокойствия крайне редко. Да и Поля — так звали практикантку, была крайне сдержанной и воспитанной барышней.

Часто падала в обмороки при виде крови или отрубленных конечностей. А ещё ей «дико повезло» с первым «посетителем». Молодой мужчина решил свести счёты с жизнью путём выстрела из пистолета. Только вот, орудие подобрал… так сказать — сильно переоценив бронированность своей черепушки.

В итоге, Поля, увидев кровавое месиво вместо половины лица, тут же отправилась искать мусорное ведро, дабы продемонстрировать Ильичу то, что она съела на завтрак.

Ещё и фамилия у жмурика была занятная — Потехин! Да уж… Потешно он с жизнью распрощался из огромного калибра. Журов с усмешкой представлял, какой мозговой шторм остался на месте происшествия.

— Да ты не переживай! — Пётр развалился на диванчике в комнате отдыха: — Такое у нас случается крайне редко. Хоть город и «миллионник», а с преступностью всё, слава богу — тухло. По крайней мере, с убийствами, так точно.

— Надеюсь… — вздохнула Поля, грустными глазами глядя на кружку.

Журов не любил подобный взгляд. Он напоминал ему о двух бывших жёнах. Они так же смотрели на Ильича, когда хотели сообщить «радостную» новость о разводе.

— Ты мне вот, что скажи. Если тебе всё это не нравится — зачем пошла в медицину? — Пётр отхлебнул из чашки с надписью: «Патологоанатом умер, но всё равно отправился на работу».

— У меня бабуля сошла с ума… Перед смертью говорила, что видела, как черти пляшут на люстре. Вот я и пошла на психиатрию. Хочу защитить людей от этих ужасов… Хочу разобраться, как всё это работает. — сухо ответила Поля, безжизненными глазами смотря на круглое печенье с красной желешкой по центру: — Я к хирургии — никакого отношения не имею! Но нет… Практика — есть практика.

— Ясненько.

Журов уже давно потерял чувство эмпатии. Возможно, после первого развода. А, возможно, и чуть раньше.

Для него люди были сродни автомобилям. Сломался? Починили. Нельзя починить? На свалку. Или в утиль. Смерть — это не страшно. Это, нечто такое же естественное, как умение дышать. Всех она рано или поздно ждёт. Поэтому пропускать через себя драму людей… Пф! Нет уж. Лучше бахнуть коньячку и посмотреть, какой-нибудь идиотский фильм про маньяков.

— Я вообще не понимаю, как вы так спокойно к этому относитесь? — Поля посмотрела на Журова глазами голодного мопса.

— Не знаю. — соврал Ильич: — Может быть, привык уже? Ты сама-то, что испытываешь? Отвращение?

— Не сколько отвращение, сколько… необъяснимый мне страх.