Пермский Губернский 5. Паритет

— Как у тебя всё так запросто выходит? — спросил он, с недоверием глядя на свою обожжённую ладонь: — Я чуть не спалил аудиторию!

— Концентрация. Только концентрация. Но, если честно… — я взглянул на небо: — Мне бы научится рисовать ровные векторы. Покалеченная к концу семестра Семенчук в мои планы не входит.

— Я рисую идеально ровные векторы, но всё равно выходит дичь. А мама говорила мне, что я очень сильный маг. Ну, в ближайшем будущем.

— Мы учимся только первую неделю, так что она может оказаться права. — я подошёл к «Кабану», где Семён, изобразив дворецкого из типичного английского фильма, услужливо распахнул передо мной дверь.

— Юный господин поедет с нами? — поинтересовался фамильяр.

— Что? Я? Не-ет. Что вы? — застеснялся Давид: — Извините, а вы же… правда, тот самый Симулус?

— Правда. — кивнул Семён и направился к своей двери.

— Вы же легендарный маг и ветеран войны! Простите мне моё любопытство, но… один вопрос уже некоторое время не даёт мне покоя. Сколько людей вы убили за всё это время?

Фамильяр сперва удивился, а затем молча кивнул Давиду в знак прощания, и сел в машину.

Парень, как будто, всё понял. Он тоже кивнул в ответ, а затем потопал к дорогущему чёрному «Майбаху», где его поджидала толпа вооружённых охранников.

— Что это было? — поинтересовался я, перекинув координаты Центра на телефон Семёна.

— Этика. — как-то уклончиво ответил фамильяр.

— Да, ладно? Уж мне-то можешь сказать.

— Помнишь, я говорил тебе, что не следую правилам поведения, ибо общество меняется слишком быстро? — Семён вопросительно посмотрел на меня через зеркало заднего вида.

— Помню. И, что?

— На самом деле, есть моменты, которые даже я свято чту. Современное общество порицает смерть и убийства. Неважно, на какой ты стороне. Неважно, где ты находишься — спрашивать, а уж тем более отвечать на вопрос: «Сколько ты убил человек» — жесткое табу.

— Почему? — мне действительно было не понятно. Ведь для бога войны знать количество убитых и сообщать об этом — часть его ежедневной работы.

— Большая часть войн — разборки высших управленцев, где человеческая жизнь выступает, как разменная монета. Ты — специалист, который отстаивает интересы своей страны. Это нормально. Так было всегда. Но хвастаться тем, что ты отнимал жизнь — тоже самое, что хвалиться тем, как ты весело топтал цветы в общественном саду. Ты можешь ответить на вопрос — убивал ли? Но только своим близким. А вопрос: «сколько именно ты убил» — под строгим запретом для всех. Хвалятся, как правило те, кто никого не убивал. Они не знают, что это такое. Они не понимают, насколько это на самом деле страшно. А вот те, кто был вынужден реально отнимать жизнь — будут молчать. Такова наша ноша. Пускай ты пока не солдат, брат… Но тебе я бы тоже не рекомендовал хвастаться количеством убитых.

— Я тебя услышал.

Тут ещё другой нюанс… Я просто не считал. Зачем? Во времена Глэйтрона Завоевателя, я мог за долю секунды убить несколько миллиардов. И объективно говоря, то, что сейчас происходит — настоящие цветочки. Ибо ягодки были в разы масштабнее и кошмарнее.

— Нас с детства учат быть защитниками добра, брат. Но там… когда, либо ты, либо он… добра нет. И света тоже. Лишь пиршество смерти. Беспощадное и кровавое. Стоит ли об этом помнить? Вне всяких сомнений! Стоит ли этим хвастаться? Сам-то, как думаешь?

— Понимаю. — я смотрел на Семёна и совершенно его не узнавал.

Как будто этот вечно смешливый подросток на мгновение превратился в старика, чьё лицо изъедено морщинами, а взгляд полон глубокой необъятной тоски.

Словно судьба наглядно показала мне, чем на самом деле отличался Глэйтрон Завоеватель от обычного гуминита.

— Но, не будем о грустном. Ты лучше скажи, чего этот маленький армянин за тобой хвостом ходит? — поинтересовался Семён и снова улыбнулся, как ни в чём не бывало.

— Честно говоря — сам непониманию. Но есть у меня подозрения, что он просто ищет друзей.

— М-м-м… Он выгодный друг. Довидянц, если мне не изменяет память?

— Ага. А, чем он выгоден?

— Их семья занимается дорогами и строительством. Ребята очень хитрые и ушлые, но, если станешь для них другом — будет тебе «братская скидка» и куча других плюшек. Эти ребята обожают клановый бизнес. У них это в крови. Я вот, к примеру, не сильно понимаю, каково это — работать с родственниками? Слишком было много отрицательных примеров.

— Разве внутри дворянского дома не принято заниматься одним и тем же?

— Если вы, скажем — представители одной ветви, то да. Есть шанс, что тебя на первое время обеспечат подушкой безопасности, чтобы ты мог заработать, а затем стартовать со своим собственным проектом. Кто-то начинает с прачки или полотёра. И это не считается, чем-то зазорным. Хочешь понять бизнес — узнай его с самого дна. Потому, если ты увидишь на крутом предприятии очень красивую девочку в форме технички — ничего страшного. Скорее всего, это дочь хозяина завода.

— Так странно… Я, почему-то, думал, что дворяне не работают руками.