Перо Демиурга, Том I

Зарракос связал друида боем. Из магов осталось только четверо. Один из них временно выведен из строя. Соллеас держит дистанцию. Пол скользкий. Нужно быть аккуратнее. Слишком много воды наплескал.

…

Ага.

— Не суй пальцы в розетку, — цедит она, швыряя Сосуд шаровой молнии. Одну из нескольких заготовок Гвина.

Ушастый как раз отвёл руку назад для очередного хлёсткого взмаха. Его глаза с удивлением следят за небольшим контейнером, крутящимся в воздухе. Тот бьётся о пол, и разряды электричества мгновенно превращают мокрый участок зала в поучительную историю о важности СИЗов на производстве.

Фигура полуэльфа дёргается в спазмах, обугливаясь на глазах. Его светлая кожа чернеет и покрывается волдырями. Мантия загорается. От боли он откусывает язык, и алый кончик шмякается ему под ноги.

Орчанка же двойным прыжком взлетает ввысь, молясь, чтобы ей хватило дистанции и времени. Иначе беспощадные молнии настигнут и её. Гравитация берёт своё. Закованное в латы тело несётся обратно к земле. Земле, всё ещё покрытой белыми разрядами.

Она закрывает глаза. Страшный грохот и треск бьёт по ушам.

Что там происходит?!

С гулким звуком девушка падает на камень, высушенный за несколько прошедших секунд. Живая. Рывком приближается к обезображенному телу, чтобы вытащить у него из-за пазухи Гамбит Прометея. Серебристо-белому металлу хоть бы хны.

Да! Ансельм, получилось!

Обрадованная Фурия отыскивает глазами Олега, чтобы увидеть, как светящийся валун сминает его тело.

* * *

Когда огромный раскалённый валун ломает твоё тело — это весьма и весьма дерьмовые ощущения. Поверьте мне на слово. Я знаю, о чём говорю. А учитывая, что он попал мне в область коленей и лишь потом по инерции подмял под себя всю остальную тушку, я ещё и успел прочувствовать эту боль. Пусть она и длилась всего одну-две секунды.

Смерти, как таковой, нет. Золотистое перо внутри меня ломается. То, что происходит дальше, занимает мгновение, а по ощущениям — минуты. Моё сознание накрывает монотонный звонкий гул. Словно что-то на огромной скорости скользит по твёрдой поверхности. Гул постепенно замедляется, сменяясь отрывистым дребезжанием. Что-то вроде «тр-тр-тр-тр». Почему-то я ассоциирую происходящее с огромной рулеткой. Если это так, надеюсь Демиург поставил на меня, а не на зеро.

Невидимый шар скачет между ячеек и каждая из них — линия времени. Один из вариантов того, как могли повернуться события. Просто моя догадка. Я их не вижу, но могу вообразить, что они собой представляют. Вон в том — я слишком замешкался, и снаряд снёс мне голову. Вон в том — оступился, попав под взрывную шрапнель. Вариантов — миллионы. Нужно лишь выбрать самый оптимальный. Дребезжание практически смолкает.

Недоступный моему взору шар замирает в одной из ячеек.

Я вновь посреди тренировочного зала Брэмвора. Улыбка фортуны выбрала ту ветку реальности, где метеорит прошёл чуть правее, не задев меня. Он с грохотом оставляет в стене массивную вмятину.

Сразу же телепортируюсь под потолок, замирая в Теневом сдвиге. Поддерживаю себя в воздухе с помощью Левитации. Первым делом активирую С чистого листа и возвращаю себе Улыбку фортуны.

Дальше мне нужна секунда, чтобы осознать, что я жив. Чтобы сориентироваться. Составить план. Вбираю в себя всё происходящее.

Подо мной звездопад завершается, оставляя на месте когда-то прекрасных бирюзовых плит раскуроченную щебёнку и гравий. Больше половины статуй разрушено. В воздухе висит тяжёлый запах горелого человеческого мяса и нечистот. Господа мага напрасно столь плотно поели перед боем. Слышны всхлипывания раненых и хриплое дыхание ещё сражающихся.

При виде страшных разрушений мне в голову приходит одна мысль.

Пора бы им ввести страховку от визита «Ужасного Гвиндена». А то вечно после меня будто авиационная бомба рванула.

Пытаюсь юмором подавить ком, подскочивший к горлу. Я несу с собой только смерть. Не хочу, чтобы именно это стало моим наследием.

Гаэллин отстреливается от Зарракоса. Архидруид снова в форме эльфа. По его приказу растительность всевозможных форм и расцветок набрасывается на тифлинга. Тот скачет кузнечиком, отрезая лианы, корни и стебли. Сжигает рой неприятного вида насекомых порывом пламени. Уклоняется от стрел и магических лучей. Никак не может подобраться поближе к противнику.

Он в плохой форме. На его лице глубокая рваная рана. Словно что-то попыталось оторвать ему голову, но удовлетворилось куском щеки и скулы. Из дырки на боку хлещет кровь. Она весело журчит по его корпусу, оставляя пятна там, где он только что был.