Перо динозавра

— Правда же, друг мой?

— Да, да, — бормотал Дэвид.

Клайв получил вдруг возможность говорить, и он рассказывал о присланном ему учебном плане, о занятиях в предстоящие семестры, и мама слушала, а Дэвид молчал. Раньше он никогда так себя не вел. Клайв только сейчас заметил, как сильно отец постарел, источенный своей многолетней неприязнью ко всем и всему, и в приступе внезапной нежности Клайв даже назвал Дэвида папой,

чего обычно никогда не делал.

Двумя днями позже Клайв направлялся в кабинет Дэвида, чтобы спросить, не хочет ли тот в последний раз до отъезда Клайва прогуляться по лесу. Лучшие его воспоминания детства были связаны с этими прогулками, и он хотел освежить их перед Ванкувером. Он прислонился к кухонному столу и выпил стакан молока, но вдруг вздрогнул, заметив что-то странное в саду. Лужайка перед домом представляла собой полукруг с редкими вкраплениями арктических растений, в дальней ее части стояла сделанная Клайвом кормушка для птиц, за ней четыре большие скалы прорывали земную поверхность. Дальше начинался лес.

Повсюду на лужайке и вокруг кормушки лежали мертвые птицы. Три, семь, двадцать, глаза бегали из стороны в сторону, пока он считал. Клайв поставил стакан на стол и вышел из дома. Мертвые птицы были везде. На траве, на чисто выскобленной земле под кормушкой, даже на самой кормушке, там, где Клайв обычно рассыпал семечки, валялись дохлые птицы, похожие на комки перьев. Клайв в ужасе наклонился и осмотрел кормушку. Она была пуста, если не считать шелухи, которую ветер подхватывал и закручивал кругами. Потом он опустил взгляд на землю и заметил красные зерна в том месте, где была врыта кормушка. Немного, но вполне достаточно. Крысиный яд. Клайв развернулся и прямиком пошел к себе в комнату собирать сумку. Он не желал больше ни минуты оставаться в отцовском доме.

В Ванкувере Клайв снял комнату в большом доме у пожилой женщины. За домом начинался неухоженный сад, который он предложил привести в порядок.

По соседству жил Джек, красивый мальчик с внимательным взглядом. Джеку было тогда восемь лет, несколько месяцев назад он потерял отца. Однажды, когда Клайв возился в саду, а Джек наблюдал за ним издали, стуча по земле носком ботинка, Клайв пригласил его войти.

Они быстро вырыли большую яму там, где пожилая хозяйка попросила посадить розовый куст, и принялись рассматривать то, что выкопали из земли, — жуков, дождевых червей, готовых лопнуть куколок, скелеты и недавно умершего крота, его шерсть еще оставалась мягкой и черной. Джек хотел знать о природе все.

Все будние дни Клайв обычно был занят — в университете было много обязательных занятий, после них он читал и писал отчеты. Поэтому он сказал Джеку, что в течение рабочей недели тот должен занимать себя сам. Только в девять утра в субботу у Клайва наконец появлялось свободное время, и Джек пунктуально появлялся в саду под его окнами со своим ведром, тупым перочинным ножом и сачком. Сначала они занимались в саду, и только когда сад был уже полностью изучен, Клайв повел Джека в лес. Они брали с собой походные фляжки, бутерброды, справочники и коробки для находок и уходили на поляны, под кроны деревьев.

Клайв научил Джека препарировать животных на плоском камне — мышей, кроликов, голубя. Он купил скальпели в специальном магазине и устроил целое представление, объясняя Джеку, насколько они острые. Мальчик смотрел на него большими глазами. Первое животное, которое они препарировали, умерло своей смертью всего несколько часов назад, поэтому на нем не было видно никаких следов насилия и оно ничем не пахло. Клайв водил рукой Джека, и когда животное было вскрыто и перед ними открылись внутренности, он спросил Джека, сможет ли тот сам вырезать селезенку.

— Селезенка синеватая и в форме сливы, больше я ничего тебе не скажу.

Джек взял нож и посидел немного, громко дыша. В конце концов ему это удалось, и мальчик натужно улыбнулся, держа в горсти лоснящуюся селезенку. На щеке у него была засохшая кровь, темные волосы взъерошены, и когда Клайв его похвалил, он просиял.

Это стало их игрой. Клайв называл орган, который нужно вырезать, и Джек в точности это исполнял. К тому времени как ему исполнилось десять лет, он был талантливым хирургом, проводившим операции не только очень точно, но еще и быстро. С момента, когда они находили или убивали животное, до момента, когда оно бывало полностью выпотрошено, редко проходило больше пятнадцати минут.