Перо динозавра

Он начал рассказывать, одновременно открывая фотографии в Интернете. Клуб называется «Красная маска», в честь рассказа Эдгара Аллана По «Маска красной смерти», и в первую пятницу каждого месяца здесь собираются готы со всей Скандинавии.

— Это субкультура, — пояснил Йоханнес, видя непонимающее выражение лица Анны, и указал на фотографию. Сначала Анна не поняла, кто это. Рыжая женщина, похожая на андрогина, с черными губами и драматически накрашенными глазами, одетая в тугой черный корсет, майку в сетку и кожаные штаны с заклепками. Под фотографией была подпись «Орландо». Анна вопросительно посмотрела на Йоханнеса.

— Это я, — сказал он.

— Да ну?! — воскликнула Анна и подумала, какая же она идиотка. Конечно же, Йоханнес гей!

— Почему «Орландо»? — поинтересовалась она.

Йоханнес строго посмотрел на нее:

— В честь главного героя романа Вирджинии Вульф «Орландо», естественно. Орландо сначала мужчина, но потом превращается в женщину. Как я с наступлением темноты.

Он рассмеялся. Анна изумленно посмотрела на него и сказала:

— Понятно.

— Но я не гей, — продолжил он, как будто прочитав ее мысли.

— А кто же ты? — невольно спросила Анна.

— Я сплю с женщинами, — сказал он, подмигивая ей. — И еще я гот и прихожу на наши вечеринки в женской одежде.

— Вы трахаетесь там, что ли, на этих вечеринках? — вырвалось у Анны.

Йоханнес посмотрел на нее лукаво:

— А если окажется, что мы трахаемся, ты захочешь, чтобы я взял тебя с собой?

— Да ну тебя, — Анна запустила в него ластиком, но все-таки не смогла не улыбнуться. — Я не поэтому спросила, просто интересно. Ты тут похож на… — она кивнула в сторону экрана.

Йоханнес проследил ее взгляд.

— Да, я тут вырядился, конечно, — довольно сказал он. Потом молча посмотрел на Анну, барабаня пальцами по столу, как будто решая, стоит ли объяснять ей подробнее. — Нет, в «Красной маске» не бывает никакого секса, — сказал он наконец. — Но некоторые готы вхожи как в гот-тусовку, так и в фетиш-тусовку. Вот как я, например. — Он смотрел на нее изучающе. — Фетиш-клуб называется «Инкогнито», он собирается два раза в месяц. — Он почесал бровь. — И вот тут мы трахаемся. Там есть специальные темные комнаты, и все приходят одетые в лакированную кожу. Здесь тебя могут повесить на стену и пару раз хорошенько шлепнуть, если ты изъявишь такое желание.

Анна вытянула вперед руку:

— М-м-м, спасибо. Хватит, Йоханнес, дальше не надо.

— И скромницы очень популярны в фетиш-тусовке. Очень,

 — Йоханнес развел руки в приглашающем жесте. Анна швырнула в него журналом, но он успел оттолкнуться от пола и отъехать на кресле назад. Он расхохотался, и Анна вдруг тоже не смогла больше сдерживать смех. С Йоханнесом было так легко.

Эта гармония между ними нарушилась только однажды, когда разговор зашел о Ларсе Хелланде. Вскоре после того как они стали друзьями, Анна спросила Йоханнеса, какая муха укусила Хелланда. Почему он постоянно какой-то затравленный, злой и рассеянный. К ее огромному изумлению, Йоханнес был искренне удивлен и переспросил, что она имеет в виду. Хелланд был для него отличным руководителем диплома, у Йоханнеса не было к нему ни единой претензии.

— И тебе не кажется, что он невнимательный, вялый и рассеянный? — уточнила она.

Нет, Йоханнесу вовсе так не казалось.

Однажды они едва не поссорились из-за Хелланда. Анна сказала вслух, что ей часто хочется дразнить Хелланда. Спрятать, например, справочник, которым он пользуется чаще всего, или слегка повернуть важную маленькую гайку в том стереомикроскопе за бешеные миллионы крон, который профинансировал фонд Карлсберга и который стоит теперь на его столе, — просто какой-то маленький винтик, чтобы резкость никогда больше нельзя было настроить или чтобы расстояние между окулярами нельзя было отрегулировать так, как надо. Или подсадить грибок ему под обои. Или запустить пару мышей в его книжный шкаф. Сделать что-нибудь, что будет ему мешать, но не повредит серьезно. Точно так же, как он сам мешал ей, не причиняя при этом никакого вреда. У них с Йоханнесом был перерыв на чашку чая, они только что обсудили фильм, который оба смотрели, они только что смеялись, но как только она озвучила свои фантазии, Йоханнес побледнел.

— Это не смешно, — сказал он. — Зачем ты это говоришь? Это ни капельки не смешно.

— Эй, я же шучу, — сказала Анна, невольно смутившись, потому что она вдруг оказалась наедине с совершенно и очевидно неуместной фантазией.

— Совать людям палки в колеса нехорошо, — пробормотал Йоханнес.

— Я шучу! — повторила Анна.

— Это звучало вполне серьезно, — возразил Йоханнес.

— Послушай, о чем мы вообще говорим? — обиженно спросила Анна, разворачивая свой стул поближе к стулу Йоханнеса, который сидел, склонившись над своей клавиатурой. — Ты что, действительно считаешь, что я хочу как-то серьезно повредить Хелланду?

— Ну нет, конечно, — голос Йоханнеса вдруг звучал неуверенно.

— Я просто не понимаю, почему ты всегда так его защищаешь, — возмущенно продолжила она.

— А я не понимаю, почему ты постоянно на него нападаешь, — Йоханнес посмотрел на нее с любопытством. — Ну правда, Анна, дай же ему шанс.