Перо феникса

Чтобы нарушить неловкое молчание, дядя Джек заговорил о Горации и о его превращении. Он поставил на стол блюдце с семечками, Гораций, устроившись рядом с блюдцем, принялся задумчиво рассматривать угощение.

– Это хорошие семечки, маслянистые, – сказал дядя Джек.

Гораций подхватил семечко клювом и тут же его уронил.

– Хочешь сочную толстую мышку? – спросил Дэнни.

Гораций демонстративно повернулся к нему спиной, но когда Дэнни принялся ухать по-совиному, сердито глянул на него через плечо.

– Детей должно быть видно, но не слышно. Особенно если они говорят только глупости.

Дэнни облизал испачканные шоколадом пальцы и ухмыльнулся, но дядя Джек тяжело вздохнул:

– Вообще-то в чем-то он прав. Э… Гораций? Ты останешься попугаем или опять превратишься в филина? Если да, тогда надо что-то решать. Насчет твоих… э… пищевых привычек.

– Папа имеет в виду, что не надо питаться зверюшками из нашего магазина, – пояснил Дэнни, и Лотти чуть не подавилась кусочком рулетика.

– Каждый из нас совершает ошибки. Я на секунду забылся, – проворчал Гораций. – Поддался глупому раздражению на мальчишку. После такого-то потрясения, когда Том вернулся…

Лотти кивнула. Папино возвращение потрясло всех. И было так странно слышать, как Гораций называет ее папу Томом. Хотя, если подумать, что в этом странного? Феникс знал ее папу задолго до того, как тот стал папой.

– И ты все это время не менял облик? – нахмурился Том. – Сколько лет? – спросил он, и его голос дрогнул. – Сколько лет меня не было?

– Восемь, – прошептала Лотти.

Том так побледнел, что это было заметно даже под загаром.

– Восемь лет?! Не может быть! – Он уставился на свои руки, а потом тяжело вздохнул. – Кого я хочу обмануть? Конечно, так все и было. Но мне казалось, что я отсутствовал не так долго. Как такое возможно? Почему я ничего не помню?

– Совсем-совсем ничего? – робко спросила Лотти.

Папа покачал головой.

– Почти ничего. Только долгую дорогу домой. Помню, как я тайком пробирался на корабли. На какие-то грузовики. Я знал, что мне нужно добраться в какое-то важное место. Хотя и не знал, куда именно. Теперь-то я понимаю, что возвращался домой. – Он на секунду умолк и добавил: – И единороги. Я помню единорогов. – Он настороженно оглядел всех сидящих за столом, словно боялся, что они ему не поверят, и снова уставился на свои руки.

Когда он поднял глаза, все, кто был в кухне, кажется, затаили дыхание.

– Что?

Дядя Джек медленно поставил на стол чашку с кофе:

– Когда ты уехал… восемь лет назад… ты поехал искать единорогов. В джунглях у подножия Гималаев.

Том задумчиво кивнул.

– Я их нашел, – сказал он. Потом покачал головой: – Но я не помню, почему я к ним поехал. Не помню, что было раньше. – Он растерянно нахмурился и опять побледнел, словно ему стало плохо.

– Я сомневался начет единорогов. Я тебе не поверил. На самом деле я пытался отговорить тебя ехать. Я говорил, что это глупо, бессмысленно и безответственно, – сказал дядя Джек. – Никто не хотел, чтобы ты уезжал. Но ты был уверен, что слухи не врут. Ты уверен, что единороги действительно существуют? – Его голос дрогнул, словно он об этом мечтал, но боялся надеяться.

Но Лотти нисколько не интересовали единороги – по крайней мере, не прямо сейчас.

– Это все было подстроено! – выпалила она. – Это Пандора распустила слухи о единорогах. Она хотела тебе отомстить. Хотела разлучить тебя с мамой и со мной!

Папа изумленно уставился на нее.

– Кто такая Пандора? И твоя мама… – Он тихонечко застонал. – Я даже и не подумал… Конечно. Я понимаю, как это сейчас прозвучит, но я и ее тоже не помню. Совсем не помню. Где она?

– Во Франции, – сказала Лотти. – Она там работает. Поэтому я живу здесь. Когда ты пропал, мы переехали в Лондон. Мама не знает о магии. Неужели ты ничего не помнишь?! – сердито выпалила она.

– Совсем ничего. Извини, Лотти. Я не нарочно. Расскажи мне. Кто такая Пандора?

Лотти беспомощно посмотрела на дядю Джека. Ей не хотелось рассказывать папе о его бывшей девушке, превратившейся в сумасшедшую колдунью; это было бы совсем уж странно. Но мысли, теснившиеся у нее в голове, были слишком настойчивы, чтобы так просто от них отмахнуться. Она не могла рассказать папе, но не сумела сдержать эти мысли – и показала.

Софи свернулась калачиком у нее на коленях и передала ей часть своей силы, чтобы придать больше плотности странному видению, внезапно возникшему над столом.

Все смотрели как завороженные на искрящийся серый туман, из которого соткалась картинка: красивая женщина в красном платье – красивая, но зловещая и пугающая – смеялась, запрокинув голову, ее белые волосы развевались, словно на ветру, а перед ней, испуганно съежившись, стояла девочка с черными кудрявыми волосами.

Лотти услышала, как папа яростно втянул в себя воздух.

– Это Пандора, – прошептала она. – А это я…

Картинка менялась. Пандора встревоженно огляделась по сторонам, словно ее что-то насторожило. Ее улыбка поблекла. Раздался грохот – стук могучих копыт, – и на скале над тропинкой, где стояли Лотти и Пандора, появилось огромное сияющее существо. Единорог.