Перо грифона

Свой родной дом Бен помнил смутно, как и родителей. Они погибли в автокатастрофе, когда ему едва исполнилось три года. Следующие семь лет Бен провел в здании, которое жившие там дети никогда не называли домом. Там вообще не произносили этого слова, как и слов «папа» и «мама». Зачем говорить о том, чего у тебя нет и чего тебе так не хватает, что при одной мысли об этом становится плохо? Папа и мама были для Бена в детстве такими же сказочными существами, как дракон, с которым он познакомился в одиннадцать лет. Из детского дома Бен попал в приемную семью, но там с ним так плохо обращались, что он сбежал – и больше не позволял себе мечтать о доме и родителях.

Пока не познакомился с Визенгрундами. Наверное, мечту нужно сначала похоронить, чтобы она осуществилась.

Названые родители Бена – так любили говорить о себе Барнабас и Вита Визенгрунд – посвятили жизнь защите редких существ от человеческой жадности и любопытства. Богатства такая работа не приносит. Когда Бен поселился у Визенгрундов, они жили в крошечном доме на северо-западе Англии. Бен и его новая сестра Гиневер делили детскую с шестью храпящими хобами (как называют в Англии домовых) и несколькими травяницами, чудом спасшимися от соседской газонокосилки.

Но однажды Визенгрунды обнаружили у себя на крыльце шкатулку из-под сигар, в которой лежало десять бриллиантов чистейшей воды. Это был подарок горных гномов, которых Визенгрунды успели эвакуировать, прежде чем место их обитания взорвали, прокладывая новое шоссе. Так названые родители Бена получили возможность осуществить свою мечту – построить убежище для сказочных существ. Норвегию, а не Англию они выбрали потому, что в тамошних безлюдных лесах их необычные питомцы меньше бросались в глаза, а еще потому, что предки Барнабаса Визенгрунда были оттуда родом.

Хотбродд заступил на утреннюю вахту не один. У его ног Бен увидел дюжину домовят, смотревших разинув рот, как ловко тролль орудует огромным резаком. Вокруг Хотбродда вечно крутился молодняк домовых и гномов. Видеть эту мелюзгу возле громадных тролличьих сапог было жутковато, но ни одна кроха ни разу еще при этом не пострадала.

– Привет, Хотбродд! Не знаешь, что стряслось? У тучевороны, которая нас сюда вызвала, был подозрительно довольный вид.

Мухоножка на плече у Бена зевнул, воспитанно прикрыв рот ладонью.

Хотбродд нахмурился, соскребая вороний помет с макушки деревянного гнома.

– Из Греции что-то, – буркнул он. – Кажись, действительно скверные новости.

Бен и Мухоножка встревоженно переглянулись. Греция… Прошлой осенью Вита и Барнабас обнаружили в тамошних горах чету пегасов. На днях Вита с Гиневер отправились их проведать.

Бен сдал грязные сапоги лепрекону, жившему в гардеробе у входной двери, и вошел в дом, который любил сильнее всех домов на свете. На стенах висели портреты и фотографии друзей и соратников семьи Визенгрунд. У многих в роду были сказочные существа, даже если это не сразу бросалось в глаза. Немного заостренные уши, коровий хвост, перепонки между пальцами ног – все это нетрудно было скрыть. Даже шерстяную поросль на лице удавалось выдать за густую бороду и бакенбарды. Клюв профессора Буцероса и жабры доктора Угорь – с ними было уже сложнее, поэтому ни тот ни другая не показывались на публике за пределами узкого круга непосредственных сотрудников СВОСКАСОЗ. («Свободу сказочным созданиям!» – такое название дали Бен и Гиневер организации, созданной их родителями. Вита и Барнабас предпочитали называть себя защитниками.) Под фотографиями доктора Угорь спало на собачьей лежанке семейство летающих свинок-ватоби, которых приятель Визенгрундов спас в Конго от браконьеров. Из-под гардероба высовывался чешуйчатый хвост фотомелеона, а с люстры под потолком на Бена таращились две пернатые лягушки. Ну как было не любить Мимамейдр?

«Штаб». Барнабасу Визенгрунду не нравилось, как тучевороны прозвали его библиотеку, хотя во многих отношениях это было верно подмечено. Библиотека занимала самое большое помещение в доме, и вдоль двух ее стен, как и полагается в библиотеке, подымались до самого потолка тесно заставленные книжные полки. Зато внешняя стена была стеклянная, и казалось, что книги стоят прямо в лесу. Зимой сквозь голые ветви проглядывал расположенный неподалеку фьорд, но сейчас, дождливым майским утром, в нежно-зеленой листве между гнездами овсянок и пеночек деловито обустраивались воронники и томте.

Барнабас, как всегда, встретил Бена приветливой улыбкой, и все же мальчик сразу понял, что случилось что-то очень нехорошее.