Перо грифона

Пол пещеры в этом месте до сих пор был теплым, как будто камень нагрело солнце. Заслышав шаги, Анемос обернулся. Гиневер так запыхалась от бега, что не могла произнести ни слова. Но в этом не было необходимости. Анемос прочел радостную весть по ее лицу.

На мгновение он замер, не сводя с Гиневер глаз. А потом подошел и прижался лбом к ее плечу.

– Садись, дочь людей! – Он вынес ее из пещеры, на ходу расправляя крылья.

Они полетели над лесом и лугами, и Гиневер чувствовала, как бьется сердце пегаса.

Добрые вести уже разнеслись по Мимамейдру. Перед стойлом собралась толпа сказочных существ, но тучевороны никого не пропускали внутрь.

Гусыни, сидевшие на гнезде, разумеется, тоже были в курсе. Они так возбужденно гоготали, что даже забыли возмутиться, когда Гиневер сунула руку им под перья. Она осторожно вытянула первое попавшееся яйцо. Уранос лежал в нем, свернувшись в клубок из ног и крыльев.

– Все будет хорошо, – прошептала Гиневер и поцеловала скорлупу в том месте, где несчастный жеребенок прижимался носом к тесной скорлупе. – Все будет хорошо. Скоро вы все будете меня катать и летать наперегонки со своим папой!

Она осторожно положила яйцо обратно. Анемос встал рядом с ней. Гиневер обняла гусынь – хотя они не любили этих дурацких человеческих излияний – и улыбнулась Анемосу:

– Вот видишь! Мой отец всегда выполняет свои обещания!

48. Новый дракон в Мимамейдре

– Разве не достаточно утешения в тех днях, что нам дано прожить? Запомни, самая большая радость – жить среди тех, кого мы любим, среди вещей, которые дороги нам, среди всей красоты мира. И это самое большое утешение.

Ллойд Александер. Черный котел (Перевод Л. Яхнина)

Анемос увидел приближающегося дракона, когда Гиневер и Вита еще с трудом различали черную точку на голубом небе.

Гильберт Серохвост рассчитал, что перо прибудет во второй половине дня, но Тату оказался гораздо быстрее. Пегас с тучеворонами тут же помчался дракону навстречу.

– Это не Лунг, – сказала Гиневер, когда Тату оказался в пределах видимости ее бинокля. – Это какой-то другой дракон!

Раскервинт видела Тату и без бинокля, но вид у нее был такой же озадаченный, как у девочки.

– Разве бывают узорчатые драконы? – спросила она.

– Никогда не слышала, – ответила Вита.

Они навсегда запомнили зрелище, представшее в то утро их глазам: пегас и дракон бок о бок и Бен, радостно махавший им из-за спины другого мальчика, на плече у которого сидело что-то маленькое и мохнатое. Страх, скопившийся в душе Гиневер за последние дни, превратился в счастливое изумление. Хотя напряженное лицо матери напомнило ей о том, что перо грифона пока не больше чем надежда на спасение жеребят.

Когда Тату и Анемос приземлились перед стойлом, там собралось почти все население Мимамейдра.

– Гиневер! – позвал Бен со спины незнакомого дракона. – Позволь тебе представить – Тату! Он принес нас сюда быстрее ветра. А это… – он показал на второго мальчика, – это…

– Уинстон Сетиаван, – произнес тот. – А это, – Уинстон показал на своего маленького пушистого спутника, – Берулу.

– Маки-домовой! – ахнула Гиневер.

Берулу что-то прощебетал Уинстону на ухо.

– Он хочет уточнить, что он НЕ домашнее животное. Да, я передам! – Уинстон слез со спины дракона. – Маки-домовые, говорит Берулу, ни за что не хотят быть домашними животными!

– Конечно, как все дикие звери! – Гиневер улыбнулась Берулу. – Не волнуйся, у нас в Мимамейдре это понимают!

Она очень старалась не таращиться на Тату во все глаза. Ведь и этого, как она прекрасно знала, ни одно дикое создание не любит.

Но Тату и сам был зачарован видом толпившихся вокруг сказочных существ. Никогда еще он не был так счастлив. И так горд: ведь он сумел долететь с рекордной скоростью.

– Покажи им его скорее! – попросил он Бена.

Бен полез в рюкзак и достал мешочек, в который Барнабас спрятал перо. Бен вытащил его, и оно засияло всем собравшимся, как солнечный луч. Длиной оно было с его руку до локтя, но стержень, в котором заключалась вся их надежда, был не толще карандаша. Анемос смотрел на него со смесью упования и сомнения.

– Скорее! Несите перо профессору Спотисвуду! – сказала Вита Бену. – Он извлечет из стержня сердцевину и сделает на ее основе раствор, которым мы смажем яйца. И тогда…

Вита не договорила.

Увидим, что тогда будет.

49. Перо грифона

А если чего-нибудь очень ждешь, жизнь кажется такой насыщенной!.

Э. Б. Уайт. Паутинка Шарлотты (Перевод Ю. Шор)

Глазурь, приготовленная профессором Спотисвудом из сердцевины пера – с добавлением белка и нескольких капель древесной смолы, согласно древнеперсидскому рецепту, – ярко отливала золотом.