Перпендикулярность (СИ)

Внизу, у пола, аномалия действительно разрослась сильнее. Но между ней и твердеющей строительной массой, формирующей стены, пока оставался зазор около трех метров. Он развернулся так, чтобы увидеть, что снаружи, перед входными проемами высотки. В груди потеплело: ребята перед входом, о чем-то спорят. Дима машет руками, Ника показывает куда-то вдаль.

Леша проследил за ее взглядом и рассмотрел один из дронов, уже в полукилометре от них. Предлагает бежать за помощью, а Дима хочет дождаться их спуска? Им же наверняка видно, что они спускаются. Но почему не заходят внутрь, боятся аномалии? Разумно. И почему не слышно их голосов, с такого расстояния ведь должно что-то долетать? Он вернулся вниманием к лестнице, взглянул наверх — сестра не отставала. До пола — три метра.

— Ксюша, мы почти добрались. Сейчас спускаемся и аккуратно выходим наружу, держась ближе к стенам, поняла?

— Да… — Ксюша пыхтела, старательно переставляя руки-ноги.

Оказавшись на полу, Леша быстро оглядел сестру, цела ли? Потом рассмотрел пространство дома и аномалию. Теперь он убедился, что внутри что-то двигается, словно множество плоскостей. А в них маленькие фигурки, отдаленно похожие на людей. Может, это какая-то часть лаборатории? Может, там мама?!

Ксюша шевельнулась, и он опомнился — какого черта застыл, здесь может быть радиация, о чем он думает вообще?! Снова взяв сестру за руку, попытался идти к выходу, но она осталась на месте, испуганно округлив глаза.

— Леш, я не могу двигаться, мне что-то мешает! — она скривила губы, готовясь заплакать.

В голове ослепительной молнией вспыхнула паника. Что это может быть, паралич тела или чертова махина как-то ей мешает?! Он присел на корточки, и с трудом сохраняя спокойный тон, попросил:

— Ксюшенька, посмотри на меня. Все будет хорошо. Я тебя возьму на руки и вынесу отсюда.

Она кивнула, Алексей обнял сестру, приподняв над землей, и осторожно понес, держась ближе к стенам. Ее сердцебиение ощущалось даже сквозь их одежду. Глазомер не подвел, расстояние от мутной поверхности объекта до стен действительно было около трех метров. Вот и выход. Он понял, что Дима и Ника видят их, но по-прежнему не слышны их голоса, хотя Димка явно что-то прокричал, подбежав вплотную ко входу.

Испытывая одновременно облегчение и тревогу, Алексей вышел из дома в обнимку с Ксюшей. Мгновенно вернулись звуки:

— … говорил, сначала дождемся! Теперь все в сборе, можно и к эмчеэсникам пробежаться! — Димка явно продолжал длинную тираду, с восторгом глядя на Лешу.

Потом подошел и обнял их вместе с Ксюшей, через пару секунд разжал объятия, отошел на шог. Леша поставил сестру на землю, с тревогой осматривая со всех сторон.

— Ну что, можешь двигаться?

Она неуверенно поднесла руки к лицу, сделала несколько шагов вокруг него.

— Да, все прошло.

— Ладно, — напряженно ответил Леша, — если почувствуешь себя плохо, сразу говори, хорошо? — девочка кивнула.

На мгновение он почувствовал головокружение, закололо в кончиках пальцев на руках и ногах. Леша помотал головой, потер руки, подышал. Недомогание прошло.

— Мы боялись, что вы не сможете выйти! — воскликнула Ника, — я уже хотела бежать к спасателям, а Дима настоял дождаться, когда вы спуститесь.

— А почему вы думали, что мы не сможем? Эта штука еще до стен не достает, — озадачился Алексей, обернувшись на аномалию.

Дима молча подошел к подъезду, взял несколько камешков гравия и бросил в проход. Точнее, попытался. Они отскочили обратно, залетев лишь на пару сантиметров внутрь. У Алексея похолодели кончики пальцев, и мороз пошел по коже, заставляя встать волоски на руках дыбом.

— Я пытался зайти. Такое ощущение, что это еще не сама хреновина, а какая-то сила вокруг нее действует. Меня что-то отталкивало, каждый раз. Я даже с разбегу попытался заскочить. Меня отбросило, сильнее прежнего, и в ушах что-то как взвизгнет…

— Он после этого отрубился на пару сек, я чуть заикой не стала с перепугу, — добавила Ника.

— А вообще, не знал я, что ты способен бегать на сверхзвуковой, — виновато сказал Дима, — я пока добежал, ты уже был где-то в районе четвертого этажа.

Леша стоял, опустив руки, глядя на Димку, на Нику, на сестру. Та смотрела наверх и плакала. По щекам текли огромные прозрачные слезы.

— Ксюшин, ну ты чего?! — подскочив, он обнял ее, и принялся укачивать в руках.

— Дусю жалко… — сестра рыдала, смирившись с тем, что лекошки больше нет.

Но он еще не смирился. Он же обещал вернуться за ней. Как теперь это сделать? И стоит ли пытаться? Гибель любимой Дуськи, может, и оставит чувство вины на всю жизнь, а вот его собственная причинит гораздо больше горя близким. Что же делать? Ведь вопрос не только в лекошке.

Там, внутри аномалии, он видел кого-то. Когда они проходили мимо, он точно рассмотрел размытые, искаженные, странно плоские фигуры людей. И они двигались! Если это связано с аварией в мамином Институте, то там, внутри, может быть и она.