Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы

Прогерманские вооруженные отряды превратили Султан-булаг в рубеж своей обороны против наступающего русского отряда. Труднодоступный горный перевал находился на полпути между Казвином и Хамаданом, и обойти его стороной было сложно. По ряду сведений, сюда были стянуты графом Каницом до 10 тысяч «воинов ислама», преимущественно кочевников. На перевале установили два горных и два полевых орудия.

Отряд полковника М.Г. Фисенко уступал защитникам перевала Султан-булаг многократно. Тяжелый бой, начавшийся 26 ноября, за этот рубеж, хорошо прикрывавший дорогу к городу Хамадан, шел двое суток. После этого путь в Иранский Курдистан для экспедиционных войск был открыт.

Русские войска атаковали вражескую позицию на перевале с трех сторон. Сам Фисенко возглавил атаку с фронта — с шоссе, то есть в лоб. На флангах действовали две обходные колонны полковника Николая Яковлева (командира 1-го Уманского казачьего полка) и войскового старшины Владимира Лещенко. Их колонны совершили обходные движения по горным, труднопроходимым даже для всадников вьючным тропам.

Спешенные казачьи сотни дружно атаковали неприятельскую позицию на перевале с фронта и с флангов. «Муджахидам» не помогло и их видимое численное превосходство в ружейных стволах. Они потерпели полный разгром, частью отступили к Хамадану, а частью рассеялись в окрестных горах.

Кубанские казаки, двинувшись в преследование, на дальних подступах к городу провели еще один бой с неприятельским отрядом, попытавшимся в удобном месте перекрыть дорогу. Но этот непродолжительный бой в сравнение со схватками на Султанбулагском перевале не шел.

Преследуя отступающих в конном строю, отряд полковника Фисенко 30 ноября вышел на прямую видимость с древних крепостных стен Хамадана. Этот город в Древнем мире был известен еще с XI века до нашей эры как Экбатана, столица Мидии.

Штурмовать Хамадан казачьему отряду не пришлось. В 5 километрах от города его встретила депутация почетных горожан, просившая у русских защиты от оккупировавших город германских и турецких наемников, численность которых называлась до 5 тысяч человек с 4 артиллерийскими орудиями и несколькими пулеметами. Помимо этих «муджахидов», в Хамадане находились до 2 тысяч персидских жандармов.

По другим данным, в городе Хамадане находились «половина восставших жандармов (до 3500 человек) под командой шведских офицеров… и официально считалась „взбунтовавшейся“; другая же половина жандармов открыто помогала немцам».

От депутации горожан полковник М.Г. Фисенко узнал, что губернатор Хамадана Сардарь Ляшгар, сын министра внутренних дел Фермана-Ферма, получивший губернаторский пост с вхождением отца в шахский Кабинет министров, арестован шведским майором Демаре. Более того, этот жандармский офицер вместе германским консулом в Хамадане беззаконно возложили на себя властные полномочия. Из числа «своих» людей они назначили в городе нового губернатора.

Фисенко не стал сразу же начинать штурм города. Казачьего полковника смущала не численность противной стороны, а то, что в ходе боя может серьезно пострадать сам город с древнейшими памятниками персидской культуры, его древние, особо почитаемые мечети. В таком случае вся ответственность за их разрушения «падала на Россию».

Пока решался вопрос о том, как предстоит брать город-крепость, из него прибыл заранее посланный лазутчик. Он принес хорошие вести: майор Демаре, командовавший хамаданским отрядом жандармерии, бежал. Вместе с ним из Хамадана бежали и все «вооруженные люди», еще утром наводнившие этот город.

Но бежал швед с офицерскими погонами не с пустыми руками, а нагрузив целый караван «конфискованного» им золотом из активов Государственного банка Персии, на сумму свыше 60 тысяч туманов. При этом майор Демаре силой взял хамаданского губернатора Сардаря Ляшгара в заложники и теперь держал путь на юг, по всей вероятности, в Лурестан. Там он надеялся получить пристанище и защиту у вождей племен кочевников-луров.

Германский консул в Хамадане напрасно требовал от шведа вооруженной рукой защитить город, ставший «центром восстания» против России. Не помогли и ссылки на авторитет графа Ганса фон Каница. За персидскими жандармами поспешили оставить Хама-дан и другие отряды «защитников ислама». После этого пришлось бежать и самому консулу с его миссией. Он сделал это так «стремительно», что казаки обнаружили в его доме еще не остывший обед.

Казачья конница полковника Фисенко вступила в Хамадан с развернутыми знаменами. Горожане, уже осознавшие, что их город оказался в зоне боевых действий, были приятно удивлены дисциплинированностью и благожелательностью русских военных. Они старались ни чем не нарушить привычный ритм жизни восточного города с его древним укладом. Ни о каких посягательствах на чувства мусульман речи даже не шло.

В том немаловажном событии боевой летописи русского экспедиционного корпуса показателен следующий исторический факт. Население города Хамадана устроило казачьему отряду «торжественную встречу». Проявления открытой враждебности хамаданцев отсутствовали.