Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы

Бывали случаи, что сами баржи переворачивались кверху дном. Бочки с пресной водой срываются со своих мест и катаются вместе с ранеными по палубе. Соленые волны заливают всю палубу, а то и уносят с собой в озеро все, что не привязано крепко… А что не смоют, то вымочат, поломают, разобьют.

Больные и раненые не имеют сил сопротивляться ударам этих волн, и их приходится либо привязывать, либо прятать куда-нибудь. Даже здоровым и крепким людям и тем нелегко бороться с качкой и частыми ударами коротких тяжелых волн… После бури утопленники, люди и животные, плавают на поверхности воды, не идут на дно, как им полагалось бы, если бы вода не была так насыщена солью…

Такая буря была на озере незадолго до моей поездки. Десятки раненых были смыты волнами с баржи, и все они погибли…»

К концу 1915 года стало совершенно очевидно, что все планы германского и турецкого командований на открытие нового фронта войны на территории нейтральной Персии оказались несостоятельными. Баратовский Кавказский экспедиционный кавалерийский корпус со своей задачей справился. Более того, он сковал инициативу Стамбула и Берлина в действиях на Ближнем Востоке, притянув на себя часть турецких войск, действовавших против англичан в Месопотамии.

Говоря иначе, последняя «секретная Персидская экспедиция» старой России южнее пограничного Аракса имела начальный успех. Но впереди еще было два года войны и третий, 1918 год «исхода русской военной силы» из Персии, так и оставшейся «строго нейтральной» в Первой мировой войне.

Успокоение в «мятежных» останах, достигнутое вооруженной рукой, привело к тому, что мирная жизнь в городах и селениях начала быстро налаживаться. Присутствие русских воинских отрядов служило гарантом безопасности и сознания того, что разбои на торговых путях будут наказаны по законам военного времени. Не могла этого не видеть и шахская администрация на местах.

Баратов, как человек, хорошо знающий Восток в лице родного ему Кавказа, предвидел такую ситуацию после «погашения» деятельности враждебных России сил в невоюющей в Великой войне Персии. В самом конце декабря 1915 года он в одном из своих приказов по Кавказскому экспедиционному кавалерийскому корпусу подчеркнул:

«Мирная жизнь персидского населения, нарушенная боевыми действиями, вошла в свою колею».

Действительно, это было так. Пример персидскому населению, «взбудораженному» вступлением русских войск в страну, показали беженцы — граждане России и Великобритании, нашедшие для себя охраняемую безопасность в городе Казвине. Сотрудники российских и английских миссий стали возвращаться в свои прежние места. Там, где «германо-туркам» удалось спустить с консульств держав Антанты флаги, теперь эти флаги поднимались вновь.

Заработали европейские банки и торговые учреждения, телеграфные линии и почта. Но теперь внешние связи шахской Персии касались, в основном, держав Антанты. Центральные державы (Германия и Австро-Венгрия) и султанская Турция утратили в этой стране свое прежнее влияние. В Персии это хорошо понимали не только при дворе Султан-Ахмед-шаха.

Прошло всего два с половиной месяца, когда из корпусной штаб-квартиры, города Казвина выступили передовые отряды, взявшие направление на Хамадан и Кум. За ними выступили и другие оперативные отряды, каждый из которых имел свою боевую задачу. Стремительные действия по разным направлениям русской конницы, не всегда подкрепленной артиллерией и пехотными батальонами, возымели свое «предсказуемое» действие.

Потребовалось всего несколько решительных ударов, причем не самыми большими силами, чтобы занять огромную территорию, «шириной в 800 верст по фронту и около 800 верст в глубину». Это была та зона, на военную и политическую активность в которой так рассчитывали «германо-турки» графа Каница.

Советский военный историк генерал-лейтенант Н.Г. Корсун писал: «.. Командированный в Персию экспедиционный корпус… быстро выполнил поставленные ему задачи, и план германо-турецкого командования о создании весьма серьезных военно-политических затруднений России в Средней Азии потерпел полный крах».

Войска Кавказского экспедиционного кавалерийского корпуса расположились гарнизонами и заставами в огромном многоугольнике на карте теперь строго нейтральной Персии. Его углами, таящими в себе военную опасность, были: Энзели — Сенне — Кенгевар — Султанабад — Кум — Казвин.

Однако русское командование на Кавказе в лице царского наместника великого князя Николая Николаевича младшего, боевых генералов Н.Н. Юденича и Н.Н. Баратова не обманывалось в понимании такого «успокоения» в Персии, особенно на ее большой протяженности границе, преимущественно в горах, с воюющей против Российской империи Турцией. В Стамбуле не без подсказки и наставлений из кайзеровского Берлина решили удлинить Кавказский фронт на восток.

Великая война весной 1916 года на территории Персии получала новый логический виток. Вполне прогнозируемый сторонами и весьма важный для противников Антанты в лице России и ее союзницы Британии.